— Наверное, надо прикинуть хотя бы несколько мест.
Я с трудом сглатываю ком в горле. Это был не тот разговор, на который я рассчитывала.
— Я не знаю, Дерек. Я никогда не жила нигде, кроме Оклахомы и этой фермы.
— Ну, тогда вот: одна из причин, по которой Хантер и Рания смогли выкроить время, чтобы снова приехать к нам, заключалась в том, что у Хантера было собеседование в департаменте общественных работ округа Бексар на должность управляющего дорожными бригадами в районе Сан-Антонио. И я сам сделал пару звонков на этой неделе. Разговаривал с людьми в медицинском центре. Я могу работать там санитаром в больнице, пока не получу степень по физиотерапии.
— А что… кхм… — мне приходится моргнуть, соображая. — А что буду я делать?
— Всё, что захочешь? — он трёт щёку костяшками пальцев. — Это шанс… ну, не знаю. Начать сначала? Заниматься тем, что нравится? Здесь ты рвёшь жилы от рассвета до заката, и так уже грёбаный десяток лет, детка. Держишься изо всех сил. Ты не просила о таком, и, как я понимаю, никогда и не хотела такого. Но делала, что нужно. И никогда не жаловалась. Теперь у нас есть шанс обеспечить тебе то, что хочешь именно ты. Мы оба. С моим CRSC и работой в больнице мы сможем всё организовать как надо. У тебя будет время, чтобы разобраться. Оставайся дома с Томми, если хочешь. С Томми и ребенком, я думаю, так будет хорошо. Не знаю… Мне кажется… — он замолкает, видя, что я в замешательстве и прострации.
То есть, я не смотрю на него, моргаю тяжело и быстро, медленно дышу.
— Да. Это… это неплохо звучит…
— Дерьмо. Я всё испортил, — он отворачивается от меня, трёт ладонями лицо. — Это должен был быть романтический пикник в лесу, на нашем месте…
— Так и есть, Дерек! Всё прекрасно. Прости, что я сейчас такая эмоциональная, я просто...
— Я не должен был вынуждать тебя плакать, — он проводит рукой по своей шевелюре. — По крайней мере, не по этому поводу.
Я настораживаюсь:
— Что? Что ты имеешь в виду?
Он, кажется, в растерянности, как будто его разрывает миллионом слов, которые он хочет произнести, но не знает, с чего начать. Наконец, он рычит и наклоняется ко мне, целуя меня. Это поцелуй, перекрывающий дыхание, поцелуй, крадущий мысли. Отвлекающий маневр, фальшивка. Он укладывает меня на спину, и мы теряемся друг в друге. Я сжимаю его спину, царапая ногтями позвоночник.
И как только я думаю, что это приведёт нас туда, куда я хочу, Дерек отстраняется. Нависает надо мной, пристально вглядываясь. Прикасается ладонью к моей щеке:
— Я так тебя люблю, Рейган. Порой я в недоумении, как это произошло, но каждый день я благодарен за это. И у меня всё ещё бывают моменты, когда я думаю, что ты сошла с ума, любя такого парня, как я. Мгновения, когда я сомневаюсь, достаточно ли я хорош для тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Это всё, о чём я думал, когда рассказывал тебе сейчас о совместных планах. Куда мы могли бы поехать, что мы могли бы сделать. Я просто хочу, чтобы ты чувствовала, что у тебя есть будущее, которому ты рада. Я хочу этого для нас, даже если я всё ещё сомневаюсь, что есть «мы».
— Я пойду за тобой куда угодно, Дерек. Я доверяю тебе. Я следую за тобой, — я смотрю на него, и он видит мою искренность. Я доверяю ему и буду следовать за ним, куда бы он ни пошёл. Это страшно, но он того стоит.
— И это тоже… тот факт, что ты мне так доверяешь. Рейган, это пугает меня. Я не хочу тебя подводить. И не буду, — он тяжело сглатывает. — Всё произошло так быстро. Всего несколько месяцев, понимаешь? Моя жизнь изменилась, когда меня взяли в плен талибы. Изменилась к худшему. А потом рейнджеры спасли меня, и я оказался в Техасе, и встретил тебя. Ты… тоже взяла меня в плен, и моя жизнь снова изменилась. В этот раз к лучшему. А теперь я не могу... не представляю, как можно было бы прожить свою жизнь без тебя. Для меня это сумасшествие. То, что буквально за несколько месяцев ты стала... чёрт, как бы это выразить? Ты стала частью меня.
Вот чёрт. Божечки. Моё сердце снова стучит в груди, и мне приходится держаться за плечи Дерека, чтобы не дрожали руки. Я могу только смотреть на него, впитывать его слова и надеяться, надеяться, надеяться.
— Я люблю... — слова застревают в горле, и я всё равно пытаюсь их ему прошептать. — Я люблю…
— Ш-ш-ш-ш. Просто слушай, — он касается моих губ пальцем. Лезет в корзину для пикника и вытаскивает маленькую чёрную коробочку. — Надеюсь, я всё правильно делаю. Я так нервничаю. Никогда не думал, что сделаю это, но вот…
Он начинает садиться, как будто собирается встать на одно колено, но я удерживаю его: