— Да я и так вижу. Еле-еле душа в теле.
— Доктор, пожалуйста, осмотрите его. Он совсем ничего не ест.
Ветеринар ухватил Билека за храп и сунул руку ему в пасть.
— А чем вы его кормите? — спросил он.
— Овсом, ячменем. Чем придется.
— Да что вы! Разве вы сами не видите? Ему жевать нечем — у него зубов нет. И десны распухли.
— Я так и думал, — миролюбиво сказал Игнаций.
— Ему отруби надо давать. Болтушку из муки.
Ветеринар поднес к конской морде раскрытую ладонь. Билек прикоснулся к ней бархатистыми губами, словно искал чего-то.
— Нет у меня ничего, — сказал ветеринар.
Билек с шумом выдохнул воздух в пустую ладонь ветеринара.
— Давно он у вас?
— Почти двадцать лет, — сказал Игнаций. — Привязался я к нему.
— Он недолго протянет, — произнес ветеринар.
— Красавец был конь. — Игнаций вздохнул.
— Были когда-то и мы рысаками, — засмеялся ветеринар.
Глядя теперь на Билека, не верилось, что он был красив в молодости. Сивый, в гречку, со спутанной гривой, клочьями свисавшей на лоб. Ветеринар сочувственно похлопал его по выступающему храпу. А Билек раздувал бело-серые бархатистые ноздри, — принимая во внимание его возраст, это было трогательное зрелище; Игнацию захотелось похвалить свою лошадь.
— Посмотрите, какие бабки! — сказал он.
— Как у барышни, — пошутил ветеринар. — Небось еще ваш почтенный дедушка его рисовал.
— Лошадей-то он рисовал, да только не Билека.
— У вас еще есть его картины? — поинтересовался ветеринар.
— Одна. Но какая!..