Как все это некрасиво и — как не по-русски! Ну, с какой стороны мы, благополучные россияне — Шерлоки Хольмсы? Откуда? Чем-чем грешны, только не этим. Для Шерлоков Хольмсов мы не вышли ни буржуйным «интеллектом», ни характером, да и, с гордостью прибавлю, не утратили еще настолько совести, чтобы возводить в подвиг охоту человека за человеком, хотя бы и преступным.
— Кулев, а Кулев! — окликаю я, сидя у ворот, нашего захолустного Шерлока Хольмса, важно шествующего через улицу с разносною книжкою под мышкою.
— Здравия желаю, барин.
— Поди-ка сюда… Так и есть! То-то я гляжу, что в тебе какая-то перемена.
Шерлок Хольмс ухмыляется.
— Это вы насчет бороды?
— Ну да. Зачем вычернил?
— Их высокоблагородие…
— Ловите кого-нибудь?
— Посылают на Фитькин завод. Кукольников высматривать.
— А-а-а!
— Потому что много идет фальшивой монеты. И были послухи, будто с Фитькина завода. Вот-с, их высокоблагородие и пожелали: — Кулев, съезди, понюхай… — Слушаю, ваше высокоблагородие. — Только, говорит, — ведь тебя, черта, все здешние верст на триста кругом знают в лицо, как пестрого волка. — Так точно, ваше высокоблагородие. — Так ты того… бороду, что ли, выкраси и глаз подвяжи, чтобы люди тебя не сразу признавали.
— Ну, брат Кулев, — спешу я огорчить его, — на это не надейся. На что уж я — слеп, как курица, а узнал тебя вон еще откуда.
— Да уж это конечно, — соглашается Шерлок Хольмс. — Как не узнать? На то человеку Господь лик даровал и фигуру в препорцию, чтобы его люди узнавали. Против Бога не пойдешь.
— Да и от людей не спрячешься?
— Где!
Шерлок Хольмс безнадежно машет рукою.
— Я, барин, теперича, по должности, имею обязанность обходить три раза город, для порядка. Человек я, вам известно, аккуратный, службу свою соблюдаю. Намедни иду Кузнечною слободою, — слышу: говорят мать с дочерью. Дочь спрашивает: — Мама, который бы теперь час? — А мама ей на то: — Надо быть, два: вон сыщик пошел уже воров ловить, — он за ними всегда в два ходит. Вот как от них спрячешься-то, от обывателей здешних.
— А это недурно, что вы собрались пугнуть фальшивых монетчиков. Безобразие! Что ни базар, снабжают мужиков и оловянными рублями и стеклянными полтинниками.
— А то что? — соглашается Кулев. — Очень просто.
— Лови, лови.
— Рад стараться.