— Мирьям, ты спишь? — спросил Антс.
Тишина.
— Мирьям, спишь, да?
Тишина.
Отважный мореход отрывисто засмеялся, сел на траву и снова заговорил:
— Ты никак и в самом деле заснула? Я не стал бы тревожить твой сон, если бы не… Слышь, милая, проснись же!
И он легонько тряхнул девушку за локоть, провел по ее щекам влажными пальцами и наконец слегка ущипнул за руку.
Мирьям разозлилась; не в силах больше притворяться, она открыла глаза и сердито спросила:
— Что вам угодно?
— Как так — что мне угодно? — удивился парень. Глаза девушки смотрели на него сердито, они словно кололи его, и он, оторопев, добавил: — Ведь это же я, послушай… Ты что, не узнаешь меня?
— Убирайтесь отсюда! — тихо, но решительно сказала Мирьям.
Долговязый моряк попробовал было шутить, видимо, подумав, что милая рассердилась на него из-за его ночных похождений:
— Ну и ну. Самодержица сущая! Что с того? Матросское дело, пойми…
— Убирайтесь отсюда! — повторила девушка.
Антс попытался перевести разговор на другое:
— Тебе что, неохота было идти сегодня на работу?
— А вам какое до этого дело? — ответила Мирьям.
— Нет, но… — сказал парень.
— Так или иначе, я не одолжу вам больше ни цента.
— Слышь, милая, если бы ты знала, где и с кем я был, ты, пожалуй, не злилась бы на меня, — стал он объяснять немного погодя. — Вечером, когда я ушел отсюда, я решил найти того старого приятеля, которому был должен, но получилось так, что столкнулся на набережной… угадай — с кем? Со своим капитаном. Ему, оказывается, тоже стало скучно. Он сразу протянул мне руку, — здравствуй, дескать, дорогой эстонский друг, Антс, и так далее. Ладно, мол, «здрасте». Приглашает меня в кабачок, я отказываюсь. Мы немало препирались, я и наш капитан, но где тут устоять. Еще рассердишь, чего доброго, начальство, хотя до сих пор мы с ним неплохо ладили. Хорошо — пошли. Ну и веселье было! Дорогие вина так и лились. К утру старик здорово нализался — вот и пришлось мне шаг за шагом тащить его к пароходу, точно здоровенную копну сена. Кто другой, послабее, и не справился бы с этакой ношей. Ну, все это протянулось часов до девяти. Я шибко устал и отдохнул малость на своей старой койке. Так время и прошло. Ты не сердись, милая.
— Никакая я вам не милая, — сказала Мирьям.
Парень попытался было еще пошутить и протянул руку, будто хотел обнять ее.