Но матрос не расслышал и пошел дальше.
Тогда Карли отодвинул в сторону стебли буковицы и крикнул снова:
— Антс!.. Куда это ты?
— Пусть себе идет… Загорелось тебе, — начала Мирьям удерживать брата, вдруг ни с того ни с сего разозлившись.
Но Карли не обратил на ее слова внимания и крикнул еще раз:
— Эй, Антс, дружище, погоди же!
Матрос вдруг широко осклабился, отер гармонику о полу пиджака, перешел улицу и сказал:
— Гляди-ка! Да никак это ты, Карли?
— Ну да, я! Что, знаться больше со мною не хочешь? — воскликнул Карли?
Моряк расстегнул ремни рюкзака — трах! — сбросил его на траву и потянулся, да так, что, казалось, кости затрещали. Э-эх, да он чертовски устал, ведь солнце палит, что твой огонь. Нет ли у приятеля холодной воды — освежиться малость?
Мирьям, хоть и здорово разозлилась про себя, все же глянула из-за цветов на матроса, который стоял на улице, и мало-помалу успокоилась: теперь, при свете утреннего солнца, он показался ей куда пригожее, чем в сумраке прошлой ночи. Карли ответил, что чего-чего, а воды-то в этом доме найдется вдоволь, ежели приятель пожелает войти. Услышав шаги по мостику, переброшенному через канаву во двор, Мирьям быстренько оправилась и села к столу, сделав вид, будто занята стопкой лежавших на нем альбомов.
В кухне разговаривали, смеялись, звякнула кружка о ведро, затем послышалось продолжительное бульканье — матрос с наслаждением пил. Наконец парни вошли в комнату, и Карли с вежливой официальностью сказал:
— Прошу, познакомьтесь. Мой друг — Антс Тобиас. Моя сестра — Мирьям. Садись, пожалуйста.
Моряк отвесил поклон, крепко пожал пальцы девушки, затем развернул большой синий платок, чтобы отереть пот. На матросе был темно-синий костюм, сильно помятый и весь в сенной трухе, под пиджаком — светло-серая рубаха «миланез», на ногах — клетчатые шелковые носки и коричневые ботинки. И он снова, не жалея красок, стал распространяться о своей великой усталости; подумать только, ночью он хватил малость водки, а нынче ему предстоит почти тридцатикилометровый путь.
Карли спросил:
— Ну, а откуда ты идешь и куда? Гляжу, прилежно тащишь этот мешок — уж не в бродячие ли торговцы записался?
— Не-ет. Я — с корабля, в отпуск иду на несколько дней. Навестить родителей и так далее. Наш пароход прибыл в порт за грузом крепежного леса и льна, и капитан отпустил меня на недельку. «Живешь тут поблизости, — говорит, — так побывай дома». Отсюда пароход отбудет дальше, в Таллин. Туда я и двинусь после, чтобы поспеть на это старое корыто.
— Вон как, — сказал Карли и тотчас добавил, что его заветная мечта — тоже побывать в море. Между прочим, как же название того парохода, на котором служит приятель?
— «Оакланд» его название, — ответил матрос.
Мирьям, взглянув на своего первого в жизни друга округлившимися от удивления глазами, переспросила:
— «Оакланд»?!
— Да, «Оакланд», — сказал матрос.