— Да наши, конечно.
— Ну и что же?
— Они стоят у витрины бюро путешествий и держатся за руки, — ответил муж.
Этого было достаточно. Старушка ни о чем не стала расспрашивать мужа. Старик тоже ничего больше ей не сказал. Тихие и печальные, побрели они к дому, и лишь тогда немного успокоились, когда дома, сунув ноги в мягкие туфли, пригрелись у теплой печки.
1930
Вот уже второй год подряд Дед Мороз приносит Ууно в подарок солдатиков, всадников, пушки, самолеты, броневики и танки. Эти игрушки ему очень нравятся — ведь солдатиков и всадников можно построить в ряд, словно они маршируют. С самолетами можно бегать по комнате, как будто они летают, из пушек можно стрелять, а машины и танки можно завести, и они долго бегают по полу, то тихо, то с грохотом.
Но когда Ууно показал все это богатство сестре Марет, которая года на два старше его, та скривила свои тонкие губы, как бы говоря: «Подумаешь!» Чтобы доказать сестре, что все это вещи стоящие, он зарядил пушку и крикнул:
— Смотри!
— Ну, смотрю, — ответила Марет.
Ууно прицелился в солдатиков и всадников, построенных в шеренгу, и ловко выстрелил в них деревянным снарядом. Но снаряд не задел ни одного солдатика, и Марет сказала:
— Вот видишь — ничего!
— Настоящий снаряд тоже не всегда попадает в цель, — пытался оправдаться Ууно и добавил: — Смотри еще!
— Ну, смотрю.
Ууно еще раз выстрелил в солдатиков и всадников и опять не попал.
Только после третьего выстрела деревянный снаряд угодил в цель и повалил несколько фигурок. А один всадник перевернулся, и у него отлетела голова.
— Вот видишь! — торжествующе закричал Ууно. — Сразу несколько, а у генерала голова с плеч долой.
— Голова-то с плеч, а крови нет, — пренебрежительно сказала Марет, едва взглянув на поле боя.
— Разве и кровь должна быть? — после недолгого раздумья спросил Ууно.
— А если война? — сказала Марет.
— Да ведь это не война, — воскликнул торжествующе Ууно, — это просто так!
Марет то ли не захотела, то ли не нашлась, что ответить, во всяком случае сделала вид, будто слова брата вполне резонны. Но, немного подумав, она сказала с жаром:
— Вот ты стреляешь, а ни дыма, ни выстрела нет! Ничего нет!