Он пришел из церковнославянского: богу изволящу ‘если бог позволит, допустит’.
Шло время, побеждало свойственное русскому языку стремление как можно четче противопоставить имя глаголу. т. е. предмет или лицо действию. На это были направлены многие изменения русского языка, отразились они и на судьбе причастий. И вот каким образом.
Наряду с краткими возникли и полные причастия. Стоило только приставить указательное местоимение и в соответствующей форме, как причастие (или прилагательное) становилось местоименным, т. е. полным:
добръ + и = добрыи — прилагательное
творя + и = творяи — причастие
мога + и = могаи — причастие
былъ + и = былой — тоже причастие
Местоимение при прилагательных и причастиях в русском языке сыграло ту же роль, что определенный артикль при существительных в других языках: еіn Tisch — der Tisch; a desk — the desk (‘стол’ — ‘этот стол’). Когда произошло слияние местоимения с причастием, каждая полная, местоименная (а теперь мы можем добавить: и определенная по своему значению) форма сохранила за собой значение имени прилагательного. Наоборот, каждая краткая, т.е. исконная по происхождению, причастная форма по-прежнему, как и в древности, вбирала в себя глагольные значения. Так произошло великое расслоение причастий на формы глагола и прилагательные (все выделенные слова по происхождению — причастия):
Он был — былые дни.
Творя это, он был добр — «...творяй великие дела» (А. Радищев).
Разумеется, не все прямолинейно и просто было в этом расслоении. Да и длилось оно долгое время. Еще и теперь ощущается связь между глаголом и прилагательным, вот как в этом тексте:
«— Мне кажется, как будто эта каша, — говаривал обыкновенно Афанасий Иванович, — немного пригорела; вам этого не кажется, Пульхерия Ивановна?
— Нет, Афанасий Иванович: вы положите побольше масла, тогда она не будет казаться пригорелою» (Н. Гоголь. Старосветские помещики).
Одна и та же по происхождению форма одновременно является и глаголом (это бывшее краткое причастие пригорела) и прилагательным (это бывшее полное причастие пригорелою). Действие, выраженное глаголом (пригореть) порождает качество, закрепленное в прилагательном (пригорелая).
Тем не менее основное направление развития определилось, и это принесло с собою массу новых изменений.
Во-первых, краткие формы причастий почти все исчезают. Они ведь стали чисто глагольными теперь, когда окончательно оторвались от своих полных форм и лишились форм склонения. Полнее всего это проявилось у причастий с суффиксом -л-. Теперь никто не усомнится, что был, была, было, были — глагольные формы прошедшего времени.
У других типов причастий дело обстоит сложнее, только в пословицах да в поговорках сохранились некоторые архаические формы причастий: «Кто кого смога, тот того и в рога» (‘кто кого сможет, тот того и уничтожит’), «Сеяй слезами радостью пожнет» (эту причастную форму лучше всего передать нашим словом сеющий).
Но самое важное, конечно, второе следствие: полные причастия становятся прилагательными. Вас, возможно, это удивит, и вы скажете: а разве текущий не причастие? а сушеный — тоже ведь причастие? Верно, это причастия, школьная грамматика не обманывает вас. Однако сделаем одно разъяснение.
Вы ведь имеете в виду литературный русский язык, а на его формирование в свое время очень сильно повлиял церковнославянский язык. Вот и суффикс -ущ- и суффикс -ащ- — не русские, церковнославянские. Потому-то они и осознаются нами как искусственные. В разговорной речи мы редко их употребляем. В произведениях Пушкина, например, они чрезвычайно редки, разве что молящий — но к этому суффиксу и значение самого слова обязывает! А. М. Горький часто предостерегал молодых писателей от «вшей» и «щей» (т. е. причастий на -вший и -ющий): не по русски звучит. Соответствующий русский суффикс произносится как -уч- или -ач- (и во многих других случаях русскому ч соответствует церковнославянское щ; сравните: русское слово ночь и церковнославянское нощь).
А вот и суффикс -уч-: «Глядь, поверх текучих вод Лебедь белая плывет». Текучий — русская форма того же самого причастия текущий, но воспринимается она как прилагательное и на самом деле давно стала прилагательным. Да и текущий нет-нет да и попадет в текст как прилагательное: текущий ремонт, текущий момент.
И во многих других случаях живое русское причастие уже стало прилагательным, а искусственная церковнославянская форма еще может употребляться как «второстепенное сказуемое» (в форме причастных оборотов). Сравните хотя бы такие: дремучий лес — дремлющий лес, горячая вода — горящая нефть, висячий замок — висящий на двери.
И страдательные причастия тоже переходят в прилагательные: «сушенные на солнце сушеные грибы...» (в первом случае перед нами еще причастие, а во втором — уже прилагательное).