— Да, я кое-что слышал об этом, — признался Шейн. — И это все? Никто другой из членов семьи не может претендовать на наследство… если Руфус Брайтон отбросит копыта?
— Других наследников нет, — строго повторил мистер Монтроз.
— Ни братьев, ни сестер? — настаивал Шейн.
— Если вы уж затронули эту тему, — согласился мистер Монтроз, — то могу сообщить, что у мистера Брайтона действительно имеются две ныне здравствующие сестры и один брат. Но, поскольку я сам помогал составить завещание, могу вас заверить, что в нем они не упоминаются.
— Насколько мне известно, — пробормотал Шейн, — обе сестры удачно вышли замуж и ныне вращаются в самых высоких сферах, не так ли?
— Вы совершенно правы, — согласился мистер Монтроз, слегка поджимая губы. — Сестры Руфуса Брайтона весьма обеспеченные женщины. Их социальная позиция достаточно высока.
— А что слышно относительно брата? — спросил Шейн, хмуро рассматривая свою сигарету. — Припоминаю, что он оказался замешан в какую-то грязную историю несколько лет тому назад.
Пальцы мистера Монтроза выбили нервную барабанную дробь на поверхности стола. На его лице проступила гримаса отвращения.
— Вы неплохо осведомлены. Но, полагаю, что нет никакой необходимости, мистер Шейн, вновь давать газетам повод для мелких сплетен.
— Я не имею никакого отношения к прессе, — заверил своего собеседника Шейн. — Я просто хочу знать все факты. Интуиция подсказывает мне, что это убийство было совершено из-за денег. Посему я прихожу к выводу, что лишь два человека могли извлечь выгоду из смерти мистера или миссис Брайтон. Я полагаю, что сам мистер Брайтон не собирается расставаться с жизнью и может протянуть еще многие годы?
— Кажется, я начинаю понимать вашу точку зрения, мистер Шейн, — сказал Монтроз, одобрительно кивая головой.
— Лично я не имею ничего против теорий, — уточнил Шейн, — но мне необходимо точное знание всех фактов. Поэтому разрешите мне вернуться к судьбе брата мистера Брайтона. Кажется, они были чем-то вроде партнеров, и в один прекрасный день младший братец, прихватив изрядную сумму денег, исчез в неизвестном направлении?
Мистер Монтроз недовольно поморщился.
— Да, таковым было официальное сообщение. Но должен заметить, мистер Шейн, что лично меня никогда не покидало ощущение, что в этом деле была допущена чудовищная ошибка. Я близко сотрудничал с мистером Юлиусом Брайтоном и не могу поверить, что такой человек мог совершить бесчестный поступок.
— Юлиус Брайтон? — задумчиво повторил детектив, автоматически раздавливая в пепельнице окурок очередной сигареты. — Да, именно так его и звали. Теперь я припоминаю это дело. Оно рассматривалось около семи лет назад.
— В конце 1932 года, если быть совершенно точным, — сообщил мистер Монтроз. — Братья были партнерами в одной маклерской фирме, которая в конечном итоге пошла ко дну при крахе рынка.
— Вы хорошо знаете Юлиуса Брайтона?
— Я был его доверенным секретарем в течение десяти лет. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы серьезно относиться к тем абсурдным обвинениям, что были выдвинуты в его адрес.
Но Большое Жюри, очевидно, рассудило иначе, — заметил Шейн. — Он был осужден, не так ли?
— На волне всеобщей истерии, направленной против банкиров и брокеров, — сухо заметил мистер Монтроз. — Жюри было готово осудить кого угодно.
— И сколько в итоге он получил? — осведомился Шейн.
Десять лет. Поймите меня правильно, мистер Шейн. К концу процесса Юлиус Брайтон был сломлен физически и морально. Решение суда было равнозначно смертному приговору для него.