— В каком смысле, кто?
— Ну, кто он? Где работает? Чем занимается?
— А, он историк. А где работает, не знаю.
— Ну, ты даешь! Чем вы там занимались?
Я хихикнула:
— Ночью — я спала, а утром…утром нам было не до разговоров.
— Понятно! — Вилька покачала головой, — удовольствие-то хоть получила?
— Не знаю насчет удовольствия, а вот душевную травму на всю оставшуюся жизнь, это — да. Понимаешь, я встретила мужчину своей мечты, и что теперь с этим делать — не представляю.
— Да ты никак втюрилась? — ахнула Вилька, — Это плохо.
— Чего ж хорошего?
Мы помолчали.
— Ну, ничего, — утешила Вилька, — может и обойдется — отыщешь в нем пару недостатков — и как рукой снимет.
— Ну да, «если вы на женщин слишком падки — в прелестях ищите недостатки».
— А что — правильная песенка.
— Ну, ты же у нас спец по песням. Кстати, а где «Бужеле Нуво»?
— Где? В холодильнике. И ничего особенного — бражка какая-то. Я вот вчера Шардоне пила… вот это вещь, я скажу.
— У-у, — протянула я уважительно, — раскрутила мужика все-таки. Как его зовут Поль, говоришь?
— А ты сомневалась в моих способностях?
— Что ты! Ни в коей мере. Ты-то уж, наверняка, все о нем узнала.
— Еще бы — надо же было чем-то мужика занимать целую ночь. А по лапше — я спец.
Я сидела на подоконнике и смотрела вниз, на улицу. Неужели это все со мной? Неужели только сегодня утром я целовалась с самым лучшим мужчиной в мире? Телефон загудел.
— Бон суар, ма птит экольер, — раздался его тихий голос, — я заеду за тобой в восемь вечера, жди меня у входа.