Второй мужичок указал своим лиловым носом на валявшуюся неподалеку от покойника бутылку:
— Известное дело.
Его приятель потянулся к бутылке рукой, но Агеев сурово одернул его:
— Не трожь!
Тот послушно попятился, скептически заметив:
— С-под лимонада!..
— Все равно не трожь! — сказал Агеев. — Может, на ней отпечатки есть.
Подошли женщины-маляры и какая-то толстозадая молодая блондинка. А когда появились тут две богомольные старушки, Зина и не заметила. Не видела она и как подошел симпатичный сероглазый мужчина в голубой безрукавке. Раздвинув старушек, он приблизился к покойнику, склонился над ним и, всмотревшись в мертвый профиль, покачал головой:
— Не старый еще! — Затем спросил у Агеева: — Не знаешь, кто такой?
— Разберутся, кому положено, — ответил Агеев.
— А милицию вызвали?
— Ну, а как же? — озлился на него Агеев.
И почти в ту же минуту с улицы на школьный двор въехал желто-синий милицейский УАЗ-фургон, из которого вышли мужчина и женщина в штатском. Женщина натянула на руки резиновые перчатки и принялась осматривать и ощупывать труп, а мужчина стал опрашивать свидетелей.
Подскочил на мотоцикле участковый инспектор Первушин и с ходу начал наводить порядок: зевакам велел отойти подальше, а Агеева и одну из женщин-маляров попросил быть понятыми.
Поговорив с Агеевым и взяв у него объяснение, мужчина-следователь подошел к Зине и тоже начал было задавать ей разные вопросы, но Зина вовремя сообразила, что потом ее как свидетельницу затаскают по судам, и заявила, что сама ничего не знала, пока не подошел Агеев. Тогда участковый послал ее за Судейкиным, ночным сторожем.
Когда, выполнив это поручение и забежав на обратном пути к себе домой, Зина вернулась к школе, труп уже увезли. Агеев сказал ей, что мужчина помер своей смертью, и это записано в протоколе, который он, Агеев, прочитал, прежде чем поставить свою подпись. Опасных для жизни повреждений не имеется. И кости целы на ощупь.
— Ну, если б убийство! — и Агеев вспомнил, как лет пять назад у них в семейном общежитии, в котором он и по сию пору мается, зарезали парня. — Человек десять на трех машинах прикатили — из уголовки, из прокуратуры и еще откуда-то. Каждую соринку с полу подбирали и в мешочки упаковывали. А тут вон только покойника осмотрели, протокол написали и до свидания. Бутылку и ту позабыли прихватить, — он поддел носком ботинка валявшуюся на земле «евробутылку» из-под лимонада и отшвырнул подальше от яблони, к гаражам.
— Кто парня-то зарезал — нашли?
— Месяца через два, — ответил Агеев. — Шурин же и убил.
— Больно долго искали.
— Тебя там не было! — осклабился Агеев. — Ты, поди, сразу бы углядела, куда следы ведут. В тот же день замели бы голубчика. А про тебя в газете бы пропечатали. С портретом!
Зина дурашливо хохотнула и пошла мыть полы, не подозревая о том, что в памяти ее, помимо других впечатлений этого утра, отпечатались кое-какие картинки, приоткрывающие, если рассматривать их под определенным углом зрения, тайну смерти незнакомого ей человека, труп которого только что увезли в судебно-медицинский морг.