Том Уиллс приблизился к окну, которое светилось мягким светом в глубине уложенного плитами дворика, продолжавшего сад.
— Ужасно! — воскликнул он.
Локтем Гарри Диксон выбил стекло и повернул шпингалет рамы.
— Это — лакей, — с дрожью сказал мистер Брюстер. — Его звали Уилкинс. Старый и угрюмый человек, который почти никогда не выходил в город. Как он умер?
— Посмотрите на его шею!
— Задушен. Но… Но… это же ужасно!
— Такой огромный отпечаток? Точно такой же был на шее несчастных женщин, убитых в лондонском подвале! Да, да, все совершенно логично, друг мой, — прорычал Гарри Диксон в приступе бессильной ярости.
Мистер Брюстер умоляюще протянул к нему руки.
— Прошу вас, Диксон, скажите… ваше предсказание обо всех этих ужасах лишь предположение.
Гарри Диксон устало отвернулся.
— Сейчас не время и не место для чтения лекций, мой друг, мы еще не закончили визит этого музея мадам Тюссо!
— Еще нет!
— И не могу сказать, когда бедствию наступит конец! — со злостью сказал сыщик. — И ведь, Брюстер, это произошло почти на моих глазах!
К ним подошел Том Уиллс. Он был смертельно бледен.
— Служанка лежит в кухне. Чудовище зарубило ее топором.
Мистер Брюстер был как в кошмаре — он увидел кухню, где еще весело плясало пламя в очаге под кастрюлей с весело скворчащим жарким.
— Мартина Браун, — прошептал он, назвав покойную по имени.
— Зверь, который убивает, лишь немного опередил нас, — заявил Гарри Диксон. — Где он действует теперь?
Детектив замолчал и вернулся в сад. На руках подтянулся и влез на стену в глубине сада. Оттуда открывался вид на задние фасады соседних домов.
Светилось только одно окно на первом этаже какого-то здания.
Он знаком подозвал Брюстера.
— В каком доме это окно?