Служанка едва не заболела от огорчения — у мисс Слоуби портвейн пили лишь раз в году, в день святой Эпифании.
Но на этом ее горести не закончились.
Когда стало темнеть, мисс Белла вернулась в кухню и отдала совершенно невероятные распоряжения:
— Поставьте прибор в столовой, Сара. Вернее, три прибора. Возьмите лиможский сервиз…
— Лиможский! — ответ служанки прошелестел как эхо.
— Подайте салаты, приготовленные для завтрашнего ленча, потом отправляйтесь к мяснику за холодной телятиной и голубиным паштетом, а у кондитера Каммингса купите савойское печенье. Подождите… Поставьте на стол вино, красное и белое бордо…
На этот раз простодушная Сара Флеггс не смогла сдержать справедливого любопытства.
— Боже! — воскликнула она. — Возможно ли это! Да, да, мисс, я все подам, ведь вы принимаете у себя истинного сеньора!
— Несомненно, милочка, — высокомерно ответила хозяйка, не желая ставить служанку в известность о госте.
Та немного утешилась, бегом пересекая эспланаду перед церковью и выгадывая несколько лишних минут, чтобы сообщить невероятную новость миссис Каммингс, затем мяснику Миройду и, наконец, сестрам Джейзон, которые дважды в неделю приходили на вечерний криббедж к мисс Слоуби.
Ее слов хватило, чтобы переполошить весь Харчестер.
Миссис Каммингс, отвесив служанке савойского печенья, немедленно побежала к мужу, который месил тесто для утренней выпечки, и разрешила отправиться в таверну «Позолоченный скипетр», чтобы выпить стаканчик виски и посплетничать о событии.
Хотя в этот день партии криббеджа не было, самая молодая из мисс Джейзон позвонила в дверь мисс Слоуби, чтобы вручить баночку горячего айвового варенья. Ее приняли… в прихожей и после недолгих извинений выпроводили из дома.
В гостиной принимали гостя. И ничего более… Короче говоря, дамы Джейзон от такой вести пришли в сильное волнение.
Ужин прошел в тяжкой атмосфере тайны, по крайней мере, для Сары Флеггс. Хотя было еще довольно светло, а дамы скупились на газ, шторы опустили и зажгли свет… Все три рожка!!!
Сару окончательно сослали в кухню и запретили покидать ее, поскольку мисс Бетси Вуд, еще менее болтливая, чем ее кузина, если такое могло быть, сама ходила из столовой, где происходило празднество, в кухню и обратно.
— Конец света! — стонала служанка. — Как жить дальше… Нет, нет, такого еще не бывало!
В девять часов вечера, когда дамы обычно ложились спать (только в дни криббеджа отход ко сну происходил на полчаса позже), пиршество продолжалось.
Мисс Белла несколько раз спускалась в погреб за новыми бутылками вина.
В половине десятого мисс Вуд принесла Саре большой стакан красного вина и разрешила отправиться в постель.
Бедняжка сделала последнюю попытку разузнать о госте, но натолкнулась на столь строгий взгляд, что поперхнулась, а поднявшись в мансарду, горько расплакалась от неслыханного недоверия.
Вскоре она заснула на пропитанной слезами подушке, и сон ее был наполнен кошмарами. А когда проснулась, с ужасом заметила, что уже рассвело, и, судя по привычному шуму на улице, было восемь часов.