— Да ты сам сейчас сказал, что это не в труд тебе.
— А все-таки…
— Ну коли так, уж нечего делать с тобой, поцелую на прощанье, через час опять сюда прибегу. Приходи…
— Поцеловать-то и без того на прощанье надобно.
— Ишь какой прыткий.
— Ладно, расцелую я тебя по-свойски.
— Это как еще придется.
Домаша встала.
Поднялся и Яков.
— Иди, иди, время-то тебя не будет ждать. Пройдет незаметно.
— Бегу, бегу, моя ласточка.
Он обхватил ее за талию, привлек к себе и хотел поцеловать, но она ловко выскользнула из его рук, так что он успел поцеловать только ее волосы.
— Не замай раньше времени…
И она быстро скрылась за сараями.
— Аспид, а не девка, — проворчал Яков, — а вот заполонила меня, свет без нее не мил.
И побрел исполнять поручение «аспида». Он направился в новый поселок, но не застал в избе Ермака Тимофеевича. У встретившегося с ним Ивана Кольца он узнал, что атаман куда-то отлучился из поселка, и неизвестно, когда вернется.
— А на что он тебе надобен? — спросил Иван Кольцо.
— Попрощаться было пришел к нему.
— Попрощаться?
Яков рассказал Ивану о том, что едет гонцом в Москву с грамоткою от Семена Аникича к боярину Обноскову.
— Что же, добрый путь… Кланяйся от нас Москве-матушке. Не видать нам ее теремов высоких, — заметил Иван Кольцо.
Он в то время не думал, что ему не только придется видеть Москву, но даже быть принятым в Москве с честью.