— Чудной материал, — сказал Корсаков, проводя перчаткой по шероховатой кристаллической поверхности, — весьма напоминает графит.
— Я бы поостерёгся к этому прикасаться, — сказал Степанов. — Я бы вообще ни к чему здесь не прикасался. Пока не разберёмся с чем имеем дело.
— Мы и разбираемся, — Корсаков легонько стукнул в переборку, — разве нет? Такое ощущение, что эти плиты пористые. Вероятно, очень лёгкие. Кажутся хрупкими, а на деле чрезвычайно прочные. И гляди — отсутствуют следы сварки — вообще. Даже минимального шва не заметно. Клеили их, что ли?
— Клеили, не клеили, — сказал Степанов, — какая мне разница? Важно, от чего оно должно было защищать?
— Вопрос, — сказал Корсаков. — Пятнадцать штук переборок, собранных из неизвестного материала. Смотри, как прилегают края двери к проёму. Феноменальная точность. А замок? Простой, механический.
— Это не замок, — поправил Корсакова Степанов, — этот агрегат называется защёлка. Иначе — щеколда, задвижка, или шпингалет. В данном конкретном случае подпружиненный засов с рукояткой, без фиксатора.
— Без фиксатора, — повторил Корсаков. — Зачем? Зачем в век передовых технологий и сверхдальних космических перелётов примитивная щеколда? — спросил он и сам же себе ответил. — Чтобы не тратить времени на открывание, закрывание и фиксирование. Беречь драгоценные секунды. Оттянул засов, заскочил внутрь, захлопнул дверь. Пружина сработала. На что беречь? И почему без фиксатора?
— А мне почем знать, — сказал Степаном. — Может, фиксатор с обратной стороны двери.
— Может быть, может быть, — пробормотал Корсаков. — Стояли звери около двери… Заметь, эта неметаллическая металлическая субстанция магнитится.
— Что мы тут забыли? — спросил Степанов. — Наша первостепенная задача — метнуться быстро в ходовую рубку, забрать бортовой журнал, установить маяк — и отчалить с чувством выполненного долга.
— Ага, — Корсаков неразличимо для Степанова ухмыльнулся, — метнись кабанчиком.
— Лучше белкой, — серьёзным тоном уточнил Степанов.
— Верно, — сказал Корсаков, — белкой скорее. Прыг-скок и в дамках. В том смысле: на вершине. Откуда открывается дивная взору картина. Кстати, какая у неё толщина? — Корсаков приоткрыл дверь. — На глаз — примерно пять-восемь сантиметров, — проинформировал он Степанова.
— Ошеломительно, — Степанов иронически хмыкнул.
— В рубку, — уверенно сказал Корсаков. — Ближайшая шахта лифта в десяти метрах позади нас.
Капитан Моралес с хрустом смял обёртку от сухого пайка, поискал куда бы её выкинуть и, не найдя, засунул под подушку.
— Чёрт-те что, — сказал Сондерс, высыпая в тарелку порошок сублимированного пюре. — Где-то здесь должна быть отбивная котлета, — он помешал ложкой, — не вижу никакой котлеты.
— Добавьте воды, — сказал Моралес, протягивая Сондерсу баклажку горячей воды.
— У меня своя, — ядовито заметил Сондерс.
— Оставьте, — сказал Моралес, — вдруг пригодиться. Моей воды хватит на двоих.
— Давайте, — сказал, успокаиваясь, Сондерс. — Чёрт-те что, — повторил он, заливая порошок водой.
— А вот и твоя котлета, Вацлав, — сказал Зданевич, подчищая остатки пюре кусочком хлеба.