— Лейтенант Гришэм, сэр?
Он кивнул.
— Лейтенант Гарольд Ричардс и сержант Адам Дойл. Нас отправили к вам на выручку. Приказ генерала Хармона. Он сейчас главный. Ветреный Фредди в душевном расстройстве и сныкался в своём бункере. Хотя ему это не поможет. С востока идёт великая буря, и он первый в списке на божественную пиздюлину.
Гришэм зафыркал, рассмеявшись.
— Ааатлично. Добро пожаловать на фронт. И чем вы нас выручите? Крупняк188 привезли?
— Вовсе нет, — сержант Дойл, казалось, удивился такому предположению. — Нечто посерьёзнее обычных пулемётов. Лейтенант взял радиостанции, носимую и вот, на джипе.
— Ага, — просиял Ирвин.
— Всё верно, сэр. Мы артиллерийские наводчики. Нам придан батальон 155-мм и два батальона 105-мм. Генерал Хармон хочет удержать город. Для этого, соответственно, надо удержать гребень. Вы говорите нам, куда положить снаряды, а мы это обеспечиваем.
Гришэм внезапно поверил в Санта Клауса.
— Мы весь день не видели дружественной артиллерии.
— Генерал Хармон знает об этом, и очень недоволен. Проблема была в том, что никто толком не знал, где какие подразделения находятся, и любой обстрел мог поразить наши же части. Ваш бой в сумерках чётко обозначил позицию. По крайней мере, здесь мы можем быть уверены. Теперь, лейтенант…
— Просто Ирвин. А наш командир танка – Джейк.
— Я Гарри. Покажите нам, как устроена оборона, и я выберу место для корректировщика. Думаю, колбасники даже не представляют, на что способна наша артиллерия.
— Любой может однажды ошибиться. Две ошибки подряд можно списать на невезение. Но три уже ставят под сомнение компетентность исполнителя.
Бригадефюрер190 СС Отто Скорцени не был ни приветлив, ни участлив. Он смотрел на штабсшарфюрера Готтшалька с едва скрываемым раздражением.
— У меня на вас были большие надежды, Йоханнес, но теперь я вынужден задаться вопросом – есть ли у вас какие-нибудь перспективны в нашем дивизионе?
Готтшальк с трудом сдержался, чтобы не заорать на непосредственного командира.
— Мы, на баржах, были просто беспомощны. Винтовочный и пулемётный огонь ничего не мог поделать против артиллерийских бронекатеров. Как только они расправились со шнельботами, наш успех стал сомнительным. Мы хотя бы смогли вернуться на нашу территорию, и обезопасили матросов.
Скорцени признал про себя, что тут Готтшальк прав. Первоначальный план нападения на базу бронекатеров в Старой Майне принадлежал ему, но был совсем другим. По его замыслу, следовало ночью сбросить десант на восточном берегу и ударить по затону с тыла, по суше. Только у Люфтваффе не было столько транспортных самолётов, чтобы обеспечить высадку. А постоянно растущая численность авиации противника делала эту затею более чем опасной. Поэтом командование изменило схему в пользу десанта с воды, и вместо Старой Майны назначили целью Ульяновский плацдарм. Усиление в виде вооружённого парохода ничем не помогло. После двух предыдущих провалов репутация 502-го дивизиона повисла на волоске. Для подразделения с репутацией это был чрезвычайно серьёзный удар. Скорцени очень не хотел попасть непосредственно на фронт в роли командира обычной пехотной бригады – очень уж велика там была убыль.
— Для бойцов нашего подразделения вполне естественно сталкиваться с неожиданными и неблагоприятными ситуациями. Более того, это зачастую ожидается. И их надо поворачивать в собственных интересах. Вам это не удалось трижды. Против американцев, крайне неопытных и неорганизованных вояк. На поле боя они дошкольники, но, тем не менее, все три раза превзошли вас.
Готтшальк ничего не сказал. Всё было истиной, не имеющей оправданий. Любые его слова прозвучали бы нытьём ребёнка, пытающегося отговориться за нечто непростительное. Грузовики, у которых оказалось мощное пулемётное вооружение; бронекатер, который появился не в то время и в не том месте; в конце концов, просто несоответствие роли подразделения и поставленных задач. Он не видел никаких способов изменить то, что произошло.
Скорцени старался подобрать формулировку, хотя на самом деле всё уже было ясно. Штабсшарфюрер раз за разом приносил неудачу. Он в проигрыше. Такому человеку нельзя разрешить остаться в 502-м дивизионе СС, иначе он и остальных командиров заразит своей неудачливостью.