− О каком парне?
− Молодой мексиканец, тоже на этой улице работал.
− Да, чувак, вроде слышал.
− Умер от бритвы, чувак. Гребаное полное лечение. Он ему член на ремни порезал. Снял с него кожу, как кожуру с банана. А потом вообще со всего тела также кожу содрал.
− Твою ж мать, я в его машину не полезу.
− Бля, вообще на улицу не выходи. Просто стой на виду где посветлее и молись, чтобы он не осмелел этой ночью.
− Осмелел?
− Один раз он за мной в Мак-Дональдс зашел.
− Срань господня, Мак-Дональдс...
Серфингист даже не мог подобрать слов.
− Я выйду через черный ход. Ты со мной?
− Не могу. Со мной он впервые почувствовал вкус крови на улице. Я чувствую себя виноватым перед тобой. Я побуду здесь какое-то время, задержу его, если попробует чего сделать. А ты беги. Просто...Просто выпей за меня, если потом прочтешь обо мне в газетах.
Серфингист схватил меня за локоть и пристально посмотрел в глаза, словно мы были ожившими персонажами «Грязной дюжины».
− Спасибо, чувак.
Он убежал, аж пыль под пятками клубилась. Обо мне и вовсе думать забыл.
Я вышел из магазина и направился к «Яугару». Я старался вести себя как серьезный человек, который просто хочет помочь.
− Э…извините. Вы дали денег тому блондину?
Английский кузов, светло-коричневая кожа, приборная доска орехового цвета с жидкокристаллическим дисплеем. Сидевший в машине человек оказался именно тем, кого я искал. На вид лет шестьдесят, хорошо сохранился. Легкий загар, густые седые волосы, зачесанные назад, мужественное лицо с благородными чертами. И тусклые глаза, которые выглядели довольно странно в свете уличных фонарей – не такими добрыми и чуткими, как ожидаешь. Одет он был в черный костюм с галстуком, выполненный в традиционном британском стиле, явно сшитый на заказ.
Он посмотрел на меня, его нисколько не удивило, что через окно на него смотрело совсем другое лицо.
− Прошу прощения.
− Тот серфингист, который только что вошел в магазин. Вы дали ему денег?
− О хотел купить выпивку. Я дал ему десять долларов.