Из Вествуда я направился прямиком в кинотеатр артхаус, что рядом с университетом, там шел предварительный просмотр нового модного фильма. Мне впервые дали задание написать кинорецензию, мы собирались придти сюда под ручку с Лорн. Но ее на условленном месте не оказалось, и меня это нисколько не удивило. Я был рад остаться в одиночестве. Разбираться с ее интрижками мне сейчас совершенно не хотелось.
Когда фильм закончился, я пошел в кафе и попытался сделать небольшие заметки, но я ничего не запомнил. Совершенно не мог сосредоточиться, и ничего не написал.
Вместо этого я уставился в окно и выкурил много сигарет. Там, по ту сторону стекла гуляла молодежь, одетые как битники, с бородками и обилием пирсинга на лице. Мне всегда было очень интересно, какого это, пойти в колледж, получить хорошую работу и жену, вращаться среди профессионалов. Все, что мне удалось представить, это чистоту. Тогда бы не пришлось трахать мужиков в машине или блевать на богатенькую тетку средних лет. Не пришлось бы никого убивать только потому, что это выгоднее, чем обратиться в полицию. Я вспоминал все свои поступки. Я видел стоявшего раком Рекса, член Райана в его заднице. Я видел себя, трахающего его в рот. Я видел Рекса мертвым, таким, каким я нашел его днем раньше, эти швы на его животе.
Вот оно. Мой мозг сразу же выстроил логическую цепочку. Я бросил деньги на стол и помчался на «Мустанге» в Уиллоу Глен сквозь поток машин.
Я у телевизора, в руках пульт, запускаю видеозапись. Я был уверен, что обнаружил нечто важное. И правда.
Я смотрел кадр за кадром, как Карен совала в себя дилдо, пока не увидел ту часть заиси, где ее живот был хорошо виден в зеркале. Я поставил на паузу. На ней был браслет, Белла говорила, что подарила ей его, когда Карен уехала из Малибу, восстановившись после операции. Но на записи живот Карен был гладким, никаких швов. Ее еще не прооперировали.
Для посторонних эта сцена ничего не значила, но не для меня. Все окружающее казалось вот-вот рухнет: земля под ногами, стены моего дома, сама моя жизнь в этом городе. Мои способности мыслить, рассуждать, отслеживать события и действия, выстраивать их в логические цепочки, теперь казалось, покоились на ложных постулатах, таких подлых, как теневые потоки Лос-Анджелеса.
Мы с Райаном решили, что браслет доказывал то, что запись была сделана после операции. А поскольку Белла сказала, что никогда больше не видела Карен после того, как подарила его ей, мы сами убедили себя, что видеозапись с дилдо сделал Пауэлл. Это привело к проверке ДНК и его смерти.
Но теперь я понял, что обнаружил Райан, Белла лгала. Отсутствие швов означало только то, что она подарила Карен браслет до операции. А запись могла быть сделана в любое время.
Теперь я был почти уверен, что Белла сама это сняла – как Пауэлл и говорил во время допроса, что учинил ему Райан. Для нее не составило труда привести Карен к старику в квартиру, и, пока его не было, заснять все на видео. А потом подождать пока он, как и всегда сделает копию. После нужна была лишь одна улика, указывающая на то, что старик контактировал с Карен после операции, достаточно было стереть оригинал.
И она стала бы так действовать в одном случае, если сама была замешана в убийстве и решила отвести подозрения, когда запахло жареным. Она могла сама убить Карен, или вдвоем с папочкой. Это уже не имело значение. Главное, она манипулировала мной и Райаном, чтобы избавиться от старика, которого ненавидела. И в тоже время отвести от себя угрозу, что породило убийство Карен.
То, что ранее казалось незначительным, теперь обрело смысл – Белла посоветовала нам с Райаном обыскать квартиру Пауэлла, там было много видеооборудования. Пауэлл шестидесятилетний наркот, помешанный на сексе с дочерью, да у него не хватило бы сил угрожать Карен. Мы должны были сами догадаться.
Самое главное, ни я, ни Райан не хотели верить, что Белла причастна к убийству. На Пауэлла у нас почти ничего не было, только выпотрошенные собаки и образец ДНК, деньги и пизда Беллы с лихвой перевесили. Мы не стали копать дальше, потому что не хотели.
Я проснулся с чувством обреченности, вскоре должно было произойти что-то плохое. Все началось после девяти. Ни свет, ни заря на моем пороге появились два курьера-мотоциклиста. Идя по коридору, я слышал, как они прикалываются между собой. Я открыл дверь, они глумливо махнули руками в знак приветствия и дали мне бумаги на подпись. Одеты они были в кожаные костюмы и иностранные шлемы, увешанные эмблемами разных фирм. Один протянул мне конверт, а другой небольшой сверток. Они сказали друг другу «чувак», затем вскочили на мотоциклы и помчались вниз по каньону, совершенно не зная, какую серьезную хрень они доставили.
Я сел на крыльцо и открыл полученные подарки. Сначала сверток. От Беллы. Видеокассета, чистая, в еще не открытой целлофановой упаковке, и небольшой сверток бумаги с белыми лобковыми волосами. Этот тонкий намек значил одно – Я ВСЕ ЗНАЮ. Волосы принадлежали Лорн, а видеокассета намекала на открытие Райана. И что же могло последовать за такими знаками? Письмо от Бернса, где сообщалось, что я уволен.
Я перестал слышать пение птиц, перестал видеть домики, напоминавшие белые отверстия в зеленых холмах. Я сидел и молча размышлял. Старался смириться с тем фактом, что мое пребывание в стране грез закончилось, конец моему неслыханному восхождению. Больше никакого эфирного времени, никаких вечеринок и премьер, никакой возможности стать достойным человеком. Я сам все испортил.
Долгое время я не мог даже пошевелиться. Но потом встал и зашел в дом, чтобы позвонить Белле. Гудки шли долго, но мне никто не ответил.
Я лег в постель и принялся грубо дрочить член, глядя на фотографии. Пытался заглушить страх. Страх перестать быть личностью. Но выпускание спермы не помогло. Я не мог выдавить обжигающе-холодный ужас, терзавший мои внутренности. Я в отчаянии схватился за последнюю соломинку, позвонил агенту из Сенчери Сити. Если произойдет чудо, и меня выберут в качестве лица рекламной кампании посвященной мужским средствам гигиены, я стану независим от Беллы, пусть уебывает. Ответ агента обнадежил. Мои пробные съемки попали к организаторам. Они им понравились. Я попал на вершину списка претендентов. Но прежде чем принимать решение, они тщательно все проанализируют. На мои мольбы был дан простой совет запастись терпением. Не слишком подходящий для дня, когда я чувствовал себя тонущим в дерьме.
Я выкурил сигарету и выпил бутылку «Колы». Я задумался о последних словах Пауэлла. В морозильной камере… Наверняка, если где и была морозильная камера с интересным содержимым, так только на Абрикосовой Аллее. Я мог поехать туда и поискать. Но не стал. Я подумал, что все это может оказаться проверкой. Вдруг Белла решила удостовериться, можно ли мне доверять. Возможно, если я буду сидеть тише воды ниже травы, то все еще выправится. Молчание и бездействие убедят Беллу, что ей нечего бояться.
Я начал смотреть журналы – Брук Шелдс устроила девичник в Нью-Йорке. Дрю Кэри получила гонорар в четыре миллиона долларов за книгу о жизни. Гэри Олдмен получил львиную долю девяностомиллионного бюджета за роль Доктора Смита в «Затерянных в космосе». А Брэд Питт теперь владел пятью домами в одном квартале.
Но эти послания с небес не могли убить терзавший меня страх. Мне нужно было нечто такое, что помогло бы полностью забыться.
Поэтому до наступления темноты я отправился на улицу шлюх и принялся напрямую расспрашивать всех, где показывают снафф-фильмы. Но после недолгих поисков я нашел только торговца видеокассетами, что продавал их в переулке прямо из багажника машины. Я посмотрел кассету на Вочмане, подключенном к видеомагнитофону. Но я был разочарован. На видео оказался грубый монтаж из автокатастрофы и хардкор порно. Я оставил свою затею и пошел проверить остаток в банкомате. Ежемесячный автоплатеж от Беллы на счет поступил. Это дало мне надежду, что все еще не так плохо. Но я не мог быть полностью уверен. Возможно, Белла просто еще не успела его заблокировать.