— Гуленька, ты прелесть! — ворвался в трубку женский голос. — Мы теперь в обед в парикмахерскую завалимся! Значит, запоминай! Мне шесть килограммов, Тане четыре, Катерине пять, Елене Александровне пять, Шурочке три и Николаю Ивановичу четыре — итого двадцать семь килограммов! Донесёшь?!
— Донесу, — неуверенно сказал Гуля.
— Лови авоськи! Мы тебя обнимаем!
— Я вас тоже, — буркнул Гуля и вышел из телефонной будки.
На двенадцатом этаже отворилось окно, в окне появилась женская рука с белым бумажным пакетом.
Рука призывно помахала Гуле, и пакет полетел вниз.
С оглушительным хлопком пакет приклеился к асфальту. Гуля поднял его, повернулся и увидел лицо милиционера.
— Что в пакете? — строго сказал сержант. И укоризненно продолжил. — У кого воруете? У государства воруете!
— Ну что вы, товарищ сержант, разве так воруют? — улыбнулся Гуля и развернул пакет. В пакете лежали шесть нитяных авосек.
Сержант подозрительно их оглядел. Авоськи были заношенные и на предметы, пригодные к краже, не походили.
— Придётся вас оштрафовать за нарушение общественного порядка на тротуаре! — спокойно сказал сержант.
— Меня нельзя штрафовать, — грустно сказал Гуля. — У меня зарплата маленькая.
— У всех маленькая! — весело сказал сержант. — Потому и штрафы маленькие.
Сберегательная касса была пуста — ни одного клиента. Гуля стоял у окошечка и провожал прощальным взглядом розовый червонец, который ловко запрыгнул в кассовый ящик и исчез с глаз долой.
Гуля вздохнул.
Ловкие пальчики кассирши пробежались по клавиатуре аппарата, и Гуля получил квитанцию.
Руки у кассирши были красивые, бледные, удлинённой формы, украшенные ровными яркими ногтями.
— Рука судьбы… — буркнул Гуля.
— Что вы сказали? — встрепенулась кассирша — девушка лет семнадцати с замысловатой причёской кинозвезды сороковых годов.
— У вас — рука судьбы, — повторил Гуля.
Кассирша надолго задумалась, потом ответила не без гордости:
— Французский лак для ногтей! И не захочешь — будешь хорошо выглядеть!