В один весенний день я в очередной раз собрал дорожную сумку и принялся разглядывать карту, раздумывая, куда бы отправиться сегодня. И вдруг услышал голоса, доносившиеся из моего сада.
Мужской голос кричал:
— Становитесь! Вон там! Становитесь!
Молодой женский голос спросил:
— Вот так?
Мужской голос ответил:
— Обопрись немного на него…
Взрослый женский голос велел:
— Смотри на нее. Чтоб сразу видно было, что ты ее любишь.
Я посмотрел сквозь щели жалюзи и увидел большой белый парус, плывущий в красном море моих маков. Я немного приоткрыл жалюзи, и тогда выяснилось, что парус — это свадебное платье, а в нем — невеста: крупная, полная и по-своему даже хорошенькая девушка. Рядом с невестой стоял жених — худощавый, низкорослый парень, очень тщательно причесанный и столь же тщательно недобритый, в белом обтягивающем костюме с бело-золотым галстуком и в белых туфлях с острыми носами. «Странная птица», — как говорили в нашей семье.
Тут же наличествовали два фотографа — неизменные израильские Хаим с видео и Моше с фотокамерой, а также звукооператор, гримерша и две женщины постарше — одна большая и одна маленькая, очевидно сватьи. И все они грубо топтали своими ботинками маки, люпин и голубые васильки моего сада.
Я вышел из дома и крикнул:
— Что вы тут делаете?!
Компания уставилась на меня шестнадцатью удивленными глазами.
— Слушай, ты можешь не мешать нам, пожалуйста, а? — сказал один из фотографов.
А второй возмутился:
— Смотри, он даже не понимает, что здесь снимают свадьбу!
— Вы без спроса вошли в мой сад и теперь топчете мои цветы, — сказал я сурово.
— Тебе это тоже кажется садом? — повернулась маленькая сватья к большой.
— Нет, — сказала большая сватья маленькой, — я вижу здесь просто дикую природу.
Тут и жених набрался смелости:
— Мой брат фотографировался здесь две недели назад, — провозгласил он, — и никто ему ничего не сказал.