В одном из спасателей на лодке Веденин узнал Измайлова, второй — матрос, видно по форме.
«Пчелка» пронеслась над катером и лодкой слишком быстро, Веденин убрал обороты двигателей до минимальных, положил ее в крутой вираж… А Измайлов и матрос все еще никак не могли втащить Арефьева в лодку.
«Что у них ножа, что ли, нету? — с возмущением подумал он. — Столько копаются, а человек, возможно, кровью истекает».
«Пчелка» снизилась до самой воды и чуть ли не касалась крылом волн. Теперь хорошо было видно и испытателя в его кипенно-белом скафандре с закрытым гермошлемом (Измайлов тоже не догадался открыть щиток), и его спасателей, и рулевого. Волны с силой ударялись о нос — рулевой хорошо держал лодку против ветра, — брызги с ног до головы обдавали Измайлова и матроса, грозя опрокинуть маленькое и беззащитное суденышко.
Наконец спасателям удалось поднять Арефьева в лодку, и рулевой подналег на весла. Следом тянулся огненно-оранжевый след — купол парашюта.
Долго и трудно поднимали «Альбатроса» и на катер — видно, состояние его тяжелое, — и Веденин, стиснув зубы, ждал, когда ему доложат или когда можно будет задать вопрос.
Ждать пришлось долго: испытателя уложили на палубе, и Измайлов, склонившись над ним, что-то делал; ему помогал все тот же напарник, матрос, — то бегал в каюту, то подавал инструменты из медицинской сумки. Шубенко не отлучался от руля и от радиостанции. Веденин не выдержал, спросил:
— «Дельфин», как «Альбатрос», жив?
— Жив «Альбатрос», «Ноль первый», но плох.
— Ранен?
Шубенко ответил не сразу.
— Не видно. Но без сознания.
«Что же с ним? — ломал голову Веденин. — Все, казалось, шло нормально — и вдруг… Что-то, видно, во время отстрела, потому он и молчал. Что?»
Матросы подняли на борт лодку, и Шубенко доложил:
— «Дельфин» идет к берегу… Прошу направить туда «санитарку».
— Может, вертолет? — уточнил Веденин. Шубенко, наверное, переспросил у Измайлова и подтвердил:
— Да, вертолет лучше.
Веденин скомандовал:
— «Сто третий», вам посадка на берегу. Заберете «Альбатроса» — и в госпиталь.
— «Сто третий» понял.
Веденин покружил еще над катером, пролетел вдоль берега, отыскивая место, где бы можно приземлить «Пчелку», но такой площадки, несмотря на превосходные качества этой настоящей труженицы, способной садиться на сельских улицах, нигде поблизости не находилось.
Вертолет опустился прямо на пирс — ему проще, а Веденин кружил и кружил, пока катер не причалил. Но почему-то с него не торопились сходить. Летчики из вертолета подошли к матросу, закрепляющему канат. О чем-то поговорили. Потом на пирс сошел и Измайлов.