И мне это заранее не нравилось. Не хотелось думать, что придется целыми неделями ждать аудиенции, а перспектива вообще ее не получить совершенно не привлекала.
Закрыв глаза, я почувствовала, как содрогается корпус транспорта.
«Чего только не сделаешь ради Императора», — сказала я себе.
Гериол Мьерт выглядел изнуренным, словно не спал несколько дней. Его темно-зеленый мундир измялся, а мешки под глазами будто обвели чернилами.
Он пригласил меня во временную штаб-квартиру, одарив неуверенным, чуть остекленевшим взором человека, которому просто необходимо прикорнуть.
— Впервые на Улланоре, генерал? — спросил Гериол, пока мы поднимались по лестнице в его личный кабинет.
— Да, — ответила я. — И пропустила всю войну.
Мьерт издал усталый смешок.
— Как и все мы, кто еще держится на ногах, — произнес он.
Его комната оказалась скромной стальной коробкой, опиравшейся на колонну модульных административных помещений (по знакам, выдавленным на стенах, я решила, что блоки изготовлены на Терре). Мы были далеко от места, где проходила инаугурация магистра войны, но через окна я все же рассмотрела очертания грандиозных башен на горизонте. Несколько одиноких титанов еще бродили по громадной каменной площадке, и их колоссальные силуэты казались размытыми за стелющимися облаками.
Я начала мысленно фиксировать их типы — «Владыка войны», «Разбойник», «Немезида» — и заставила себя прекратить.
— Ну, как у вас дела, полковник? — усевшись на металлический стул, я закинула ногу на ногу.
Гериол сел напротив меня и пожал плечами.
— Понемногу становится легче. Думаю, мы можем гордиться собой, учитывая обстоятельства.
— Согласна, — отозвалась я. — Куда вас направляют дальше?
— Отдыхать, — улыбнулся Мьерт. — Почетная отставка, потом домой, на Таргею.
— Поздравляю, вы это заслужили.
— Благодарю вас, генерал.
Я немного завидовала Гериолу. Он исполнил свой долг и отбывал, когда все шло хорошо. Мне оставалось прослужить еще несколько лет, и я почти не представляла, чем именно буду заниматься в это время. По всем уровням армии ходили слухи о масштабной демобилизации. У нас ведь, как-никак, заканчивались еще не покоренные миры.
Не то чтобы меня не привлекала пенсия. Мои коллеги уже выходили в отставку, и я видела, как можно жить после окончания сражений. И мне не хотелось вечно гнуть спину над цифрами: сама идея бесконечной службы, что завершается лишь в смерти, казалась мне почти невыносимо удручающей.
— Значит, вы хотите разобраться в Белых Шрамах, — Мьерт откинулся на спинку стула.
— Мне сказали, что вы тут знаете о них больше всех.