— Какой дом? Как вы могли узнать, что это была миссис Родман?
— Это я потом узнал. Я видел ее фотографию в газетах. Она была славной женщиной. Все было бы о'кэй, если бы она не вошла невзначай на кухню.
— Что-что?… — поспешно проговорил Селвей.
— Мне не следовало бы так делать. Я хочу сказать, она действительно хорошо отнеслась ко мне, очень доброжелательно и сердечно, но я был сломлен совершенно. Пока ее не было, я начал шарить по всем банкам на полках. Вы знаете женщин: они всегда прячут мелкие деньги в банках, домашние деньги, как они их называют. Она застала меня за этим занятием и взбесилась. Нет, она не раскричалась, но я видел, что она замышляет недоброе. И вот тут-то я и сделал это, мистер Селвей. Я потерял голову…
— Я не верю ни одному вашему слову, — сказал Селвей. — Вас никто из соседей не видел. Родман же постоянно ругался со своей женой, а нередко и бил…
Старик пожал плечами.
— И все же мне нужен ваш совет. — Он потер лоб. — Я хочу знать: если я пойду сейчас и признаюсь, то что со мной будет?
— Сожгут, — ответил Селвей холодно. — Вас сожгут на электрическом стуле вместо Родмана. Вам этого хочется?
Арлингтон побелел как мел.
— Н-н-нет, — сказал он. — Тюрьма — пожалуйста, но не стул.
— Тогда забудьте об этом. Вы меня поняли, мистер Арлингтон? Я полагаю, вам все это пригрезилось, так ведь? Много думали над этим случаем. Дурной сон!.. Ступайте и забудьте об этом.
— Но этот человек, его же сегодня казнят!..
— Казнят, потому что он виновен! — Селвей хлопнул ладонью по столу. — Я доказал его вину. Понятно?..
Губы у старика задрожали.
— Д-д-да, сэр.
Селвей поднялся и бросил пятерку на стол.
— Уплатите по счету, — сказал он кратко. — Сдачу оставьте себе.
Вечерюм Дорин неожиданно спросила его, который час.
— Одиннадцать, — ответил он сердито.
— Остался еще час…
Она устроилась поглубже в кресло.
— Хотела бы я знать, что он сейчас чувствует.