— Возможно, и так, — вымолвил он. — Но я считал, что он виновен, и старался каждого из присяжных убедить в этом. Это не просто азбучные доказательства, которые надо толково перечислить. Тут еще нужно, как вы знаете, и ораторское умение…
— Безусловно. — Окружной прокурор взглянул в окно. — Как поживает миссис Селвей?
— О-о, Дорин?.. Прекрасно.
— Рад слышать это. Изумительно красивая женщина!
Она лежала на кушетке, когда Уоррен вошел в квартиру.
Он присел рядом, обнял ее и спросил:
— Дорин, ты слышала? Ты слышала, чем дело кончилось?
— Да, я слышала по радио.
— Хорошо, правда? Ты понимаешь, что это значит? Я добился обвинительного приговора. Это мое первое серьезное дело. Итак, я уже больше не новичок, Дорин…
— Что с ним теперь будет?
— Как что?!
Он заморгал, стараясь определить, какое у нее настроение.
— Я требовал смертной казни, — промолвил он. — Подсудимый хладнокровно убил свою жену самым зверским образом. Что же еще он мог получить за это?
— Я только спросила, Уоррен… — Она прислонилась щекой к его плечу.
Вечером, накануне того дня, когда над подсудимым Мурром Родманом должен был свершиться приговор, они остались дома. Селвей, глядя на задремавшую жену, думал, что вряд ли когда он будет счастливей, чем теперь. Посредственно окончив юридическую школу и получив назначение в прокуратуру штата в качестве третьеразрядного чиновника, он сумел добиться важного и уважаемого положения. Что ни говори, теперь он мог гордиться собой.
На следующий день к Селвею подошел какой-то мужчина: седовласый сутулый старик в засаленной шляпе. Он вышел из дверей аптеки: руки глубоко засунуты в карманы грязного пальто из твида, шляпа низко надвинута на глаза, щеки покрыты недельной седеющей щетиной.
— Извините, — сказал он, — можно ли мне поговорить с вами?
Селвей окинул его взглядом и сунул руку в карман в поисках мелочи.
— Нет-нет, — быстро сказал старик. — Я не нуждаюсь в милостыне. Я просто хочу поговорить с вами, мистер Селвей.
— Вы меня знаете?
— А как же, мистер Селвей. Я читал о вас в газетах.
Суровый взгляд Селвея подобрел.