— Очевидно, боится мести ваших друзей или конкуренции остальных членов совета. Этот человек стремится устранить соперников и одновременно испугать вас, вынудив добровольно уступить власть.
— В совете осталось трое: Тавара, Кога и Китани. Значит, один из них…
— Отдохните, господин. — Кумико нежно погладила его по щеке. — И не вздумайте прятаться от ниндзя. Это бесполезно.
— Ты права. Следующее совещание совета будет проходить как обычно.
Беседуя с тремя помощниками, Фуминори напряженно размышлял, кто же из них нанял убийцу. Наперекор желанию троицы он оставил дверь веранды открытой, а Когу, Китани и Тавару посадил напротив, у деревянной стены. Это были отличные мишени.
Вошла Кумико, она принесла чай.
И тут в тишине раздался тонкий свист. Тавара вскрикнул, но остался сидеть с выражением ужаса на лице. Игла, задев его ухо, вонзилась в стену.
И первое, что услышал Фуминори, были слова маленькой Кумико:
— Искусство ниндзя — совершенство.
Кумико нашли мертвой на следующее утро. Медленно, с нежностью, на какую только был способен, старый Фуминори вынул иглу. Она прошла точно сквозь сердце.
Фуминори сидел в саду и размышлял. Кога или Китани? Тавара уже отпадает. Ниндзя один раз промахнулся, но во второй раз этого не произойдет. Тавару можно считать уже мертвым.
И вдруг его осенило.
«Искусство ниндзя — совершенство», — сказала Кумико. И открыла убийцу!
Ниндзя не промахнулся. Ниндзя никогда не промахивается. Он попал именно туда, куда целился, а окровавленное ухо Тавары должно было отвести подозрения главы клана.
Кумико это сразу поняла. И поэтому должна была умереть.
Перевела Н. Масленникова
Аспирант Уточкин ввел бланк в анализирующий компьютер. А за сто лет до этого…
— Просто уникум, — сказал профессор Ваулич. — Из нее мог бы получиться большой музыкант, но…
— Что-нибудь не так? — встревожился отец Риты.
— Ее ждет каторжный труд.
— Ну что вы… Для Риты это будет не труд, а удовольствие. Она так любит музыку. Правда, дочурка?
Шестилетняя Рита охотно кивнула. День за днем просиживали отец с дочерью за купленным в рассрочку «Блютнером». В двенадцать лет Рита уже играла за первый курс консерватории, а в тринадцать захлопнула крышку рояля: