— А каким будет приговор? — спросил палач.
— Утопите его в море, — сказал судья.
И убитого горем Каломея потащили к морю.
— Да! И запретите впредь упоминать имя Герострата, — крикнул вдогонку судья и погрузился в размышления о добре и зле.
На следующий день в городе все говорили о негодяе Герострате и о мудром судье.
Эвмен долго глядел в окно. Обширный институтский двор был пуст. Эвмену нравились те дни — люди называли их выходными, — когда он мог так вот, не спеша, классифицировать полученную за неделю информацию, а все непонятное, как обычно, уточнять во время дежурной встречи с руководителем лаборатории Павлом Филипповичем, или просто Пашей, как звали его сотрудники.
Эвмен услышал, как глубоко внизу, в недрах здания, вздохнул включенный транспортер. Потом по коридору четко простучали каблучки — это был не Паша. В комнату вошла новая лаборантка. Катя.
— Привет, Эвмен, — сказала она.
Рядом с тоненькой девушкой двухметровый робот со своими девятью гибкими конечностями выглядел достаточно представительно. Эвмена обрадовал незапланированный визит. Новой лаборантке Эвмен определенно симпатизировал. По его наблюдениям, отдавал предпочтение Кате и руководитель лаборатории.
— Понимаешь, Эвмен, не выходит одна задача, — сказала Катя. — А без нее мой дипломный проект горит.
— Горит? — удивился робот.
— Ну как ты не понимаешь! Вот условие, послушай.
Робот замер. Только в его огромных глазах-блюдцах иногда пробегали неспокойные блики, отражавшие мыслительный процесс.
Пауза затянулась.
— Да, конечно, без программирования ничего не выйдет, — разочарованно пробормотала Катя.
Махнув рукой, она сделала несколько шагов к выходу. И тут Эвмен схватил со стеллажа фломастер и, подскочив к стене, стал выводить на ее светло-кремовой поверхности какие-то формулы.
— К этому, — робот указал на последний знак, — нужно добавить еще интеграл столкновений.
— Ну конечно же! — воскликнула Катя. — Дальше я разберусь сама. Спасибо, Эвмен. Дай я тебя за это расцелую!
Робот вышел из стадии неподвижности только тогда, когда снизу донесся еле слышный вздох выключенного транспортера. Он оживился, заслышав в коридоре знакомые энергичные шаги.
Павел Филиппович был в добром настроении: ведь вечером он собирался j окончательно объясниться с Катей.
Эвмен пересказал Паше условие только что решенной задачи и спросил, правильно ли он вывел формулу.
— Остроумно, — похвалил его Паша. — Но насколько я помню, тебе не давали такой задачки, — добавил он, скользнув взглядом по стеллажам, набитым книгами и информблоками.