Лектор говорил неторопливо, как будто отвешивая на весах каждое слово. Глаза его были отрешенно устремлены вдаль. Он словно пытался проникнуть взглядом сквозь толщу времени и пространства.
И когда лекция закончилась, наступила тишина. Лектор и его аудитория вслушивались в нее, будто ожидая неведомого сигнала иных миров.
— Кхе-кхе.
Нет, это явно не напоминало сигнал иных цивилизаций. Это встал и откашлялся старичок слушатель.
— Разрешите вопрос, товарищ лектор. Я что, значит, хочу, это самое, спросить. Чего-то уж больно сложны способы, значит, общения. А нет ли попроще? Ничего такого науке не известно?
— Попроще? — переспросил лектор. — Ну, например, некоторые ученые признают наиболее перспективным диапазон инфракрасных волн. В этом случае сигнал разума нетрудно отфильтровать от фона излучения звезды, возле которой обитает цивилизация. Должен вам сказать, что оптимальный диапазон для связи определяют от 100 микрон до 1 миллиметра. Таким образом, я перечислил здесь наиболее доступные для понимания неспециалистов методы. На самом деле все обстоит значительно сложнее. Я лично думаю, если информация и передается другими цивилизациями, вряд ли мы на современном уровне развития науки сумеем расшифровать ее. Давайте не будем переоценивать себя. Ведь мы еще очень примитивны. Да-да, если анализировать не в нашем земном, а в космическом плане.
Старичок, задавший вопрос, пенсионер Солнышкин, выслушал ответ стоя, в затем, вместе со всеми поаплодировав лектору, вышел на улицу. Придя домой и напившись чаю, он вспомнил лекцию. Странная улыбка пробежала по его лицу. Солнышкин подошел к старенькому шкафу, достал из кармана ключ и открыл дверцу. Из глубины с полки извлек замысловатую, старинной работы, трубочку. Он нашел ее еще мальчишкой много лет назад у засохшего дуба, в который, как говорили, ударила молния.
Солнышкин достал с привычного места блюдечко, налил воды и развел кусочек мыла. Он набрал в трубочку мутного раствора и слегка подул. И возник крупный радужный шар. Но это не был хаотичный блеск красок обычного мыльного пузыря. По шару растекался фиолетовый свет какого-то светила, двигались существа, уплывали, растворяясь в прозрачной пелене, замысловатые аппараты.
«Рассказать лектору, — размышлял Солнышкин, — так не поверит же. Ему, видишь, диапазон, микроны подавай. А они ишь чего сообразили… Чтоб и ребенок, значит, догадался».
Почти все свое состояние я потратил на то, чтобы соорудить огромный роскошный сейф. Про таких, как я, говорят, что они с пунктиком. Купят машину, а до работы добираются вдвое дольше и при этом довольны. Нацепят на руку великолепные импортные часы — и всюду опаздывают. Такие люди, если чем увлекутся, тратят деньги без всяких сожалений. Вот и со мной то же самое.
Дом я продал, поэтому живу в однокомнатной квартире, и покидаю ее совершенно спокойно, ведь украсть мой сейф вряд ли кому придет в голову…
Когда выдается свободная минута, я старательно протираю сейф. Он изготовлен из стали, но снаружи посеребрен. Я внимательно осматриваю сейф со всех сторон и, если замечаю даже крохотное пятнышко, сразу стираю его фланелевой тряпочкой. Нежно, не спеша.
Поверхность сейфа начинает блестеть еще больше, на ней я вижу свое отражение, и моя душа наполняется восторгом.
Когда я заканчиваю это приятное занятие, наступает ночь. Я ложусь в кровать, которая стоит рядом с сейфом, и блаженно засыпаю. Разве не замечательное увлечение?
Но вот однажды ночью раздался окрик:
— Эй ты, вставай! — меня кто-то тормошит… Открываю глаза и вижу, что рядом стоит человек в маске и тычет в меня ножом.
— Только сейф не вздумай трогать! — тотчас завопил я. Кто бы он ни был, этот тип, только бы не посягал на моего любимца.
Однако тут же обнаружил, что руки и ноги у меня связаны и я даже пошевелиться не могу…
— Заткнись! На него-то я и нацелился. Покажи, как он открывается.
— Хорошо, но внутри ничего…
— Молчи! — И он вставил мне в рот кляп. — Давай пиши на бумаге шифр.
Что поделаешь, я был связан и, с трудом шевеля пальцами, написал шифр. Человек торопливо его набрал. Лучше бы мне этого не видеть.