— А кто же ещё? — Громко рассмеялся ему прямо в лицо, разговор окончательно вымел остатки моей сонливости.
И кем он меня ещё там признал, совершенно неважно. Если он раньше считал себя совершенно неприкасаемым, полагая, что только ему и стоящей за ним организации разрешается делать другим всякие гадости и подлости, то теперь пусть ощутит одним местом приближающуюся ответственность за всё содеянное.
— Значит так... — я решил обрисовать ему ближайшие перспективы. — Нам поставлена первоочередная задача склонить вас к продуктивному сотрудничеству. Потому можете немного расслабиться — вашей бесценной жизни ничего не угрожает. Про здоровье и целостность организма разговора не шло. Думаю — некоторое уменьшение общей массы тела скорее пойдёт на пользу дела, — и при этом состроил зверскую гримасу на лице, побарабанив пальчиками по рукояти ножа на своей разгрузке.
Белое лицо мужика при этом стало ещё белее, похоже, он окончательно осознал — здесь церемониться с ним никто не собирается. Он всего лишь ценный раб. И какой будет его дальнейшая жизнь, во многом зависит от его послушания.
— Орден здесь сделал ставку и проиграл, — я продолжил додавливать бледного пленника. — Если вы состоите на хорошем счету там, на острове, то легко сможете убедить своё руководство минимизировать потери и договориться с моим покровителем, приняв его условия. В крайнем случае, Ордену дадут возможность сохранить лицо, — высказал вполне очевидную мысль. — Подумайте пока, чем вы сможете помочь своей организации и при этом не обидеть нас тут. Поверьте — полное сотрудничество в ваших же личных интересах, — чуть не рассмеялся, закончив фразу.
Дальнейших попыток сопротивления со стороны этого кадра больше не последовало. Шейх Сулим же и так горел желанием сделать всё, лишь бы его больше не трогали... грязными ногами. Ну, досталось ему немного во время захвата, меньше стоило орать.
Собственно, руководитель орденского отделения срочно потребовался для отдачи команды сдаться набранным им наёмникам. В это самое время в Эль-Оране завершалось противостояние между прибывшими захватчиками и силами обороны города. Захватчикам там сразу же не повезло. «Заговорщики» указали им, к каким именно воротам нужно подъезжать, якобы находящимся под их полным контролем. В городе же шла имитация активных перестрелок. Втянувшаяся внутрь городского периметра большая колонна машин попала в заранее подготовленную минную ловушку. Но сразу взрывать её не стали, только обозначив угрозу и предложив сдаваться по-хорошему. Тех, кто ещё болтался снаружи города, взяли на прицел крупнокалиберных пулемётов броневики эмирского патруля. Именно так ситуацию довели до нас по радио. Усугубляло дело и то, что вовремя не подошли ожидаемые боевые группы буров от генерала Дазда, так как мы здесь своевременно перехватили связного. Того самого мужика, у подземного гаража. После его допроса, мы вообще поразились планам Ордена. По ним бурские отряды должны были подойти только к завершению «веселья» и ударить в спины захватчикам города, посеять панику и хаос, после чего отойти. Сложная многоходовка, для развязывания большой войны между бурами и Арабским Халифатом. К счастью поломанная благодаря нашему своевременному вмешательству. В результате наличные силы захватчиков оказались недостаточными, к тому же у них возникли проблемы с командованием на местах. Каждый отдельный пуп тащил всё на себя и не желал уступать другим. Что и привело разрозненные группы в одну большую ловушку. Сдаваться хотелось далеко не всем, в первую очередь многочисленным наёмникам. Чтобы сломить их упорство, заказчику требовалось взять ответственность на себя. Если он приказывал тем капитулировать, то брал обязательства выкупа их из плена и рабства. Учитывая, кто именно стоит за тем заказчиком, каких-либо сомнений в исполнении обязательств не предвидится. В результате так и вышло. Получив команду, наёмники сложили оружие, а за ними быстро последовали и все остальные. Жить-то всем хочется.
Нам приказали пока удерживать захваченную территорию и ждать скорого прибытия большой делегации из Эль-Орана, ну и собираться в обратную дорогу заодно. Свою задачу мы полностью выполнили. Меня сильно порадовало полное отсутствие потерь, хотя кое-кому из моих людей так и не довелось вволю пострелять. Обида так и читается по их лицам. Ну да ничего, ещё успеют познать цену человеческой жизни и своей крови.
Пока ждали смену, занялись инвентаризацией доставшегося нам добра, коего оказалось не так уж и много. Полмиллиона наличных экю и сорок восемь килограммов золотых монет. Всё это я вытащил из сейфа руководителя, его личную заначку. Других денег в орденском представительстве не нашлось, персонал не имел своих денег вовсе и пользовался безналичными расчётами по АйДи в поселении при покупке необходимых товаров. Как я позже узнал, такое правило ввели для ограничения азартных игр. Охрана маялась от долгого безделья, потому периодически впадала во все тяжкие, несмотря на специально организованный для них «досуг» с рабынями. Рабыни в полном составе теперь тоже достались нам, двенадцать совсем молодых девушек, лет шестнадцать-семнадцать. Местные арабки, но позже нашлись две европейки чуть постарше и одна негритянка, весьма похожая внешностью на Луситу, только старше её. Тридцати нет, но уже близко к тому. Европейки никак не хотели смириться со своей участью, мы вытащили их из запертого подвала, причём в крепко избитом состоянии. Ещё одно развлечение для скучающей охраны. Девушками сразу же занялась Рогнеда, громко шикнув на меня, когда я проявил к ним свой интерес, а я догадался, что лишь одним выкупом те охранники точно не отделаются. Негритянку опознала Лусита, сразу же утащив за собой на кухню, ей одной готовить на столь большую толпу уже тяжело, а помощники все заняты. Оружейка порадовала меня теми же самыми переделанными под русский калибр карабинами М4 в количестве двадцати штук, полусотней «Глоков» сорокового калибра и двумя крупнокалиберными М2НВ для установки на колёсную технику. Пять пулемётов М240 в пехотном варианте, два «Баррета» пятидесятого калибра. Нашлось и двадцать полных комплектов тяжелых армейских бронежилетов, касок и прочего полезного добра. Орденская охрана экипировалась по американским армейским стандартам для участников горячих точек, с некоторым учётом местных особенностей. Вот с приборами ночного видения охрану немного обидели, нашлось только восемь комплектов и ещё два тепловизионных прицела. Зато малогабаритных цифровых радиостанций им предоставили с избытком — тридцать два полных комплекта. Ну и ещё мы разграбили пост радиотехнического наблюдения, а также демонтировали систему технической защиты здания и подземного хода. Датчики присутствия, камеры, провода, мины — всё это нам гораздо нужнее. Народ ковырялся в машинах на заднем дворе, некоторое количество новеньких «Тойот» в саванной камуфляжной раскраске отсюда мы тоже обязательно укатим. Большая часть захваченной добычи пойдёт на обмен или продажу, а возможно я и придержу её, рассчитывая на дальнейшее расширение отряда. Возможно, удастся кого-то переманить из числа пленных наёмников, хотя верится в такой успех весьма плохо. Разве только попытаться натаскать бывших рабынь, однако я до сих пор не могу рассматривать женщин в качестве полноценных боевых единиц. С другой стороны — хозяйством тоже кому-то нужно заниматься, да и увеличить число обученных операторов технической разведки стоило бы.
Ожидаемая делегация из Эль-Орана прибыла только на четвёртые сутки. Длинную колонну машин мы встречали на воротах поселения, оттерев в сторону местную охрану. Просто для порядка и показухи. Здесь без этого никуда, просто не поймут. Мы ещё изрядно поскромничали, другие на нашем месте поставили бы на уши всё поселение. Стоит заметить — неожиданную смену власти местные всё же заметили, однако особо не реагировали. Самые умные жители понимали — лично для них мало чего поменяется, а тем, кому действительно было чего опасаться, уже удрали. Те же джихадисты, вернее — их идейные вдохновители. Здесь обреталось только высшее звено, которое совсем не спешило к райским гуриям, быстро сгребли самое ценное и, бросив всё остальное, рванули прочь. В сторону побережья из Аш-Шаер вела недостроенная асфальтовая дорога и большую часть пути к береговым шейхам беглецы пролетели с ветерком. Преследовать их было некому, да и надобность отсутствовала. Свой авторитет они изрядно подрастеряли, да и их спонсоров мы немного прищучили. Узнав о беглецах, мы сразу же наведались по оставленным адресам в отгороженный от остального поселения маленький квартал, застав там только сильно перепуганных женщин и детей. Отдельных инструкций о том, что нам с ними делать мы так и не получили, потому выставили у ворот подвижный пост охраны на «Хамви» с пулемётом, дабы кто из местных случайно не позарился на брошенное имущество. Мы лишь проверили наличие оружия и насильно удерживаемых рабов или рабынь. Если они здесь и были, то хозяева нам их не оставили, в отличие от своих жен и наложниц, а также кучи малолетних отпрысков. Видя весьма неприязненное отношение с той стороны и опасаясь всяких подлянок вроде неожиданного появления у кого-то пояса шахида, я решил переложить эту неожиданную проблему на людей эмира. Те знают, как правильно обходиться с таким контингентом. Нам же хватило и некстати вылезших проблем с «досуговыми» девушками орденской охраны. Те подозрительно быстро догадались, куда они вскоре попадут, и попытались подкупить нас тем, что они умели лучше всего. Ибо ждала их участь оказаться в самом дешевом борделе, где девочки редко живут дольше года. Осквернённые неверными, и всё прочее в том же духе, любой правоверный мусульманин на них только выместит зло, о чём они нас проинформировали. Родить теперь им тоже не судьба, в Ордене решают вопрос контрацепции самым радикальным способом — хирургической стерилизацией. Зато на всех имелись медицинские карты, за здоровьем обслуживающего персонала Орден следит. Что с ними делать я пока не знал, решив отложить решение проблемы до возвращения в Эль-Оран и посоветовавшись с более грамотными людьми, с тем же эмиром, к примеру.
Главным среди прибывших людей оказался хорошо знакомый мне вольный торговец и самый настоящий принц Зелимхан аль Рашид. Отец отдал Аш-Шаер ему в качестве личных владений и отправил принимать дела, окончательно выкинув шейха Сулима из всех расчётов. Как они будут разбираться с прежними владельцами доходных активов — англичанами и Орденом мне неизвестно, договорятся, думаю. Судя по замеченным оговоркам — открывается реальная возможность налаживания полноценного делового сотрудничества. Не совсем добровольного, впрочем. То есть полностью гнать отсюда Орден и игнорировать интересы англичан эмир Рашид не собирается, заставив их просто немного потесниться и хорошенько поделиться. Доходов с нефти и её переработки хватит на всех. Зелимхан сразу же крепко насел на меня, требуя самых подробных отчётов о наших действиях в поселении. И о том, сколько и чего мы тут прихватили. Мотивировал он свой интерес величиной ожидаемых претензий со стороны пострадавших, которые те непременно выдвинут в последующих переговорах. Пришлось всем нам заняться учётом, а мне засесть за писанину. Даже тут сплошная бюрократия. За два последующих дня завершили все дела, выдвинувшись в обратный путь.
С каждым днём погода всё улучшалась и улучшалась. Перестал задувать холодный ветер, в сплошной облачности появились первые просветы. Немного потеплело. Все эти признаки говорили, что сезон дождей подошел к концу. Пройдёт ещё неделя и окончательно распогодится. Дороги быстро подсохнут, и как только они станут проезжими, множество людей сдвинутся с насиженных мест. Начнётся первая в новом сезоне большая вспышка деловой активности, которую лучше всего пересидеть дома в торговом городе, выгодно реализуя захваченную добычу. От части излишков стоит избавиться, оружия и обычного транспорта у нас больше чем нужно даже в перспективе. По крайней мере, шесть новеньких «Ланд Крузеров» в люксовом исполнении я планировал поменять на что-то более полезное, к примеру — один хороший броневик. Зелимхан рассказал мне некоторые подробности о несостоявшемся штурме города, среди захваченных охранкой трофеев есть на что взглянуть.
— Мне сильно импонирует твоё нежелание пускать лишнюю кровь, — заметил эмир Рашид с улыбкой на губах, пригубив ароматный чай из почти прозрачной фарфоровой чашки.
Едва мы прибыли в город, меня вместе с Рогнедой сразу же пригласили во дворец властителя. Вот так, только парой. Хорошо хоть дали помыться и переодеться после трудной дороги. Застревали далеко не один раз, пока доехали.
— Умеренность жестокости и сдержанность алчности — вот главные черты выдающегося лидера, — продолжил говорить эмир поучительным тоном. — Достигать своей цели через насилие, при этом сохраняя жизни, удаётся очень немногим. Я чувствовал — именно тебе стоило поручить весьма деликатную миссию, и получил гораздо больше, чем рассчитывал изначально. Теперь моим врагам и просто оппонентам станет гораздо сложнее настраивать других людей против меня и моей власти. Ордену и англичанам придётся смириться с потерей части влияния и доходов под угрозой потери всего в этих краях. Уже завтра вечером я жду прибытия первой делегации переговорщиков. И кое-кто наверняка захочет поинтересоваться и отдельными исполнителями моего великого замысла.
— Нам это чем-то грозит? — Я легко уловил в его словах смутную тревогу.
— Напрямую — нет, — усмехнулся эмир, — лишь награда за ваши головы вскоре может существенно возрасти. Однако есть и кое-что другое, чему я не смогу законно помешать... — проскочившая лёгкая тень недовольства на его лице показывала, что он далеко не всесилен, как бы ему хотелось. — Кое-кто из шейхов уже интересовался у меня количеством твоих официальных жен.
Я сильно изумился, да и Рогнеда приоткрыла рот, пытаясь понять мысль владыки.
— Хоть ты и не правоверный мусульманин, однако, после признания тебя моим приёмным сыном это уже не имеет особого значения, — Рашид продолжил нас просвещать. — У человека подобающего тебе положения по нашей традиции должно быть четыре официальных жены, — припечатал нас он твёрдым голосом. — И на вакантные места уже подобраны подходящие кандидатуры. После поражения шейха Сулима и стоявших за его спиной сил, другие шейхи признали мои перспективы стать полноправным Халифом. Это далеко не всем нравится, однако реально противопоставить им нечего, кроме обвинений в несоблюдении шариата и наших давних традиций. Как будто они сами их соблюдают! — Презрительно фыркнул он. — Но при всём этом моя кандидатура устраивает их куда больше, чем другие претенденты. Они понимают — лучше подчиниться мудрому и сильному льву, чем продолжать отбиваться от множества алчных шакалов. Потому я не смогу отказаться от предложений выгодных политических браков для своих сыновей, меня просто не поймут. У Зелимхана три жены и кандидатура четвёртой уже определилась, чего нельзя сказать о тебе, — он внимательно взглянул в мою сторону, отмечая далеко не самое адекватное психическое состояние своего собеседника.
— Отказаться нельзя? — Я обречённо вздохнул, сколько готовились буквально к любым возможным проблемам, но только не таким подлым ударам.
— Пока у тебя ещё есть возможность выбрать кого-то из своего ближнего круга, знаю, там присутствуют весьма достойные кандидатуры, — хмыкнул Рашид, снова отпивая напиток из чашки. — Я потому сейчас и предупреждаю о появлении стороннего интереса, дабы упредить нежелательные связи. Тебе могут попытаться подсунуть и хорошо подготовленных наложниц, способных подчинять женскими чарами мужскую волю. Ты просто не готов сопротивляться им, в вашей культуре многое утеряно, — эмир замолчал, а в его взгляде появилась тень лёгкой жалости.
Про себя отметил его несомненную правоту. В нашей, назовём её условно — современной западной культуре, мужчина зависим от женщины. Достаточно лишь один раз поддаться и всё — дальше придётся тянуть накинутое на шею ярмо. И, признаться — я тоже в этом слаб, несмотря на образование некоторого иммунитета.