— Случилось что?
— Кадаверную обокрали! — она произносила «котаверную». Коты ей были понятнее кадавров.
— Иду, — отпустил я ее.
Телефон у меня есть, хирургу просто положено иметь дома телефон, но неделю назад рыли канаву и порвали кабель, и потому связь моя с больницей беспроводная. Курьеров посылают.
Особенно торопиться я не стал: когда срочно, курьер приезжает на «скорой помощи», а если ногами, то аллюр один крест.
Приготовил яичницу с салом (три яйца — двести калорий, сто граммов сала — еще девятьсот, поел. Выпил крепкий кофе без сахара. Умылся, побрился, посмотрел в окно на лужу у дороги. Края ее подсохли, солнце палит, небо без туч, следовательно, можно идти в туфлях.
Яичница, кофе и яркое солнце наполнило меня бодростью, оптимизмом. Ночные страхи улетучились вместе со тьмой, жизнь стала красивой и удивительной. Вот только кража в кадаверной… Зря я вчера спирт оставил.
Но пошел я не в кадаверную, а в кабинет главного врача. Вовремя попасть начальству на глаза — главное в сельской жизни. Отличие села от города не в грязи, не в воздухе, а в особенностях найма. Нанялся — что продался. В городе поругался с начальником, директором, главврачом — и пошел в другую фирму, в другую поликлинику. Нет, и в городе, конечно, сложности, но есть возможность хотя бы теоретическая, уйти. На селе же идти остается только в петлю. Или в бутылку. Сначала второе, потом первое.
— Утро доброе, — поздоровался я и почтительно, и приветливо, и слегка независимо.
— Доброе вчера было, — ответил главврач.
— Кому как, Алексей Васильевич, кому как, — подбавил независимости я.
В кабинете, помимо главврача, сидели на старых расшатанных стульях Ракитин и Виталий.
— Повысили? — спросил я Ракитина. — На кражи посылают?
— Оно какая кража, — протянул Ракитин, пожимая руку обыкновенным, не фирменным пожатием. Значит, очень устал.
— Вы, Корней Петрович, вчера кадаверную хорошо закрыли? — задал свой вопрос главврач.
— Как обычно. И кран закрутил, и форточку прикрыл.
Алексей Васильевич подумал, что бы еще спросить, и решил — хватит.
— Тогда пошли смотреть, что же еще пропало, — Ракитину в чужих кабинетах не сиделось.
— Еще?
— Именно. Прежде всего, пропал сторож, Иван Харитонович. Не явился на утреннюю пятиминутку, верно?
— Верно, — подтвердил главврач слова Ракитина.
— Начали его искать и обнаружили, что дверь прозекторской взломана. Тогда послали за вами.