– В некоторых кругах это называют воспитанием.
– Я писала тебе. Я ходила в украинское посольство, пыталась воспользоваться твоей дурацкой бумажкой с часами. От меня все отворачивались. Надо мной смеялись.
– Знаю. Как ты думаешь, кто попросил их об этом? – На лице Наташи не мелькнуло и тени сожаления.
– Но я никого не знала. Я была одна. Всем было плевать. Это все равно что бросить меня умирать.
– Но ты не умерла, верно?
– Я? Нет, я не умерла. Но не благодаря тебе. Я научилась полагаться только на себя.
– Вот именно, – Наташа пожала плечами. – Можешь не благодарить.
Ава не ответила.
Наташа села рядом с ней.
– Типичные проблемы русской девочки. – Она прислонилась спиной к стене. – Знаю, ты злишься. Можешь злиться, сколько захочешь. Неважно, что ты чувствуешь, но мы должны убираться отсюда. Я ясно выражаюсь?
– С чего я вдруг должна тебя слушаться?
– С того, что мне можно доверять.
– С ума сошла? Как раз тебе-то я и не могу доверять. Ты сама научила меня не доверять тебе.
– Я научила тебя не доверять никому, – поправила Наташа. – Это должен знать каждый. Особенно девочка. – В ее голосе было не меньше упрямства, чем у Авы в голове.
– Значит, теперь я должна поблагодарить тебя за урок и идти своей дорогой.
– Все изменилось. Теперь тебе придется меня слушаться. Теперь у тебя нет выбора.
– Это Америка. Выбор есть у всех, сестра.
– У тебя – нет. – Наташа нахмурилась, и на долю секунды на ее лице отразились слишком человеческие для знаменитой Черной Вдовы чувства. – Все изменилось сегодня в шесть пятнадцать утра, когда сотрудники таможни заметили пассажира, прилетевшего на рейсе из Манилы. Он направлялся в Ньюарк через Панама-Сити.
– Панама – что? Зачем?
Наташа вздохнула.
– Затем, что в Панама-Сити находится любимый аэропорт современных картелей. А государство всерьез взялось за отмывание «кровавых» денег.
Ава запуталась.