— Асанна Идепиус из Межгорья, кто твои родители?
— Они простые люди. Отец — работник фабрики игрушек, мать — домохозяйка, — Соня без запинки повторила то, что слышала от Ларри. Голос ее спокоен, она не даст себя уличить.
— Асанна Идепиус, чем ты хочешь заниматься? — прозвучал новый вопрос.
Вопрос поставил ее в тупик. Откуда она знает? Выпускной класс где-то за горизонтом, об учебе в институте Соня еще и не задумывалась.
— Что тебя интересует? Чем хочешь заниматься в дальнейшем?
— Э-э-э… а… — Соня медлила с ответом, ей чудился какой-то подвох. — Я пока не знаю, — она решила сказать правду.
— Ты не знаешь, что тебе интересно? — в голосе послышалось недоумение.
— Пока нет, — твердо сказала Соня.
Чего они к ней пристали? Она ждала следующего вопроса, но Высотомер быстро двинулся вниз. Послышался то ли всхлип, то ли вздох, пронесшийся по рядам зрителей, и в ту же минуту Высотомер достиг арены и остановился.
«И это всё? — подумала Соня. — Или нет?»
Внезапно в тело опять впились маленькие иголочки, и от неожиданности девочка слегка вскрикнула. Ощущение исчезло. На прозрачных стенках высотомера появились светящиеся цифры «0» и еще раз «0». Публика заволновалась.
— Ах! — вскрикнул кто-то. И, кажется, брякнулся в обморок.
— Высотомер неисправен! — послышалось из толпы.
— Неисправен!
Соня вглядывалась в колыхающиеся ряды, но не видела людей, свет бил в глаза. К кабине придвинулась Ильза Раструб. Она показалась Соне хищной птицей с длинным клювом-носом. Быстро же преобразилась из змеи в стервятника. В комнате страха ей бы цены не было.
Ильза буравила Соню взглядом, стараясь прочесть на ее лице вызванную Высотомером боль. Девочка смотрела напряженно, но в глазах не нашлось ни малейшего намека на физическое страдание.
— Повторить!
— Повторите испытание!
Послышались крики со всех сторон.
— Как себя чувствуешь, Асанна? — спросила Ильза, как будто не веря своим глазам.
— Нормально.
Резко развернувшись, Ильза сделала какой-то знак рукой. Зал сдавленно ахнул. Свет прожектора, льющийся сверху, погас, а купол здания, как створки огромной ракушки, начал медленно со скрипом открываться. Ноги Сони стали ватными, ее ждал еще один подъем. Но, возможно, будет что-то ужасное, чего она не знает? Сколько еще они будут ее мучить?