— Неужели не чувствуешь этой разрастающейся пустоты? Неужели вот тут, — мне на грудь, ровно над солнечным сплетением, опустилась ладонь, — не болит?
Я попыталась разорвать бесстыдное прикосновение, но Шантар не позволил. Прижал руку еще сильнее, а свободной обхватил меня поперек спины, не давая вывернуться.
— Как ты спишь по ночам, Илэйн? Видишь ли те же разрывающие душу сны, что и я? Просыпаешься ли от тянущей боли? Вот тут, — повторил он, сильнее надавливая мне на грудь. — Или рядом с Морроу тебе спится спокойно?
— Я…
Я не могла сказать, что между мной и Хэйденом ничего нет. Не могла разрушить нашу общую легенду, что защитила меня. А значит, не могла унять огонь в душе Ардена.
— Почему он, Илэйн? — выдохнул он с отчаянием. — Почему не я?
— Вы помолвлены, артиэлл, — произнесла я тихо и попыталась выскользнуть.
На этот раз Арден меня отпустил. Смотрел при этом хмуро, но вместе с тем растерянно. Дед, сковавший глубокие воды, затрещал.
— Все дело лишь в этом?
— Лишь? Артиэлл, у вас есть невеста! И она, уверена, достойная ведьма, которая вас любит!
Арден хмыкнул.
— Поверь: такие, как она, не способны на любовь. Она из рода, где о чувствах не принято говорить, их не принято показывать. И кажется, с годами… с поколениями… они разучились их испытывать.
— Что? — я моргнула.
Нет же! Мойра умеет чувствовать! Я помню отчаяние в ее голосе, помню, с какой надеждой она цеплялась за китель Шантара, как обещала пойти на невозможное для наследницы Мак-Моров — заблокировать на время собственную силу.
— К тому же, — продолжил Арден, — мне не хочется повторить судьбу Эварика.
Эварик? Наш с Мойрой отец? Но при чем здесь он? Он ведь погиб во время неудачного эксперимента, пытаясь создать новое проклятие… Или все же нет?
Я обеспокоенно нахмурилась.
— Какую судьбу?
— Неважно, — Арден тряхнул головой, и упрямая прядь тут же упала на лоб.
Я задержалась на ней взглядом. Кончики пальцев закололо от желания дотронуться; сердце забилось быстрее. Почему мне так хочется прикоснуться? Почему что-то во мне замирает в ожидании и надежде? Не знаю.
Возможно, мне просто нравятся непослушные волосы Ардена, а возможно, это отголоски нашей утраченной связи. Как навязчивые идеи, как опасные импульсы, что рождают в душе искушение и желание большего. И если даже отголоски — слабые тени — способны заставить мое сердце заходиться взволнованным ритмом, то что бы со мной сотворил полный откат?
— Да сделай ты уже это, — устало вздохнул Арден.