— А ведь отдала ты немало, — Эйхолд склонился над камнем. — И такой яркий. Насколько же силен был твой дар изначально?
Я не находила слов. Только смотрела на каплю солнца, лежащую у меня на ладони, и все никак не могла поверить.
— Это уже неважно, — ответил вместо меня Вилард.
— И что же, по-твоему, важно? — Эйхолд выпрямился.
— Важно, мой друг, какую ставку ты сделаешь и на кого: на внука или на внучку?
Я смутилась. Вилард с Эйхолдом рассмеялись, а Хэйден привычно заключил меня в объятия. И в кольце его рук вдруг подумалось, что совсем неважно, каким будет наш ребенок — светлым или темным, мальчиком или девочкой, сильнейшим или слабейшим из камней. Главное — он будет нашим.
Я стояла у двери своей комнаты и прислушивалась к звукам. Если вдруг с осколком души что-то случилось, Эвис — моя топотунья Эвис — исчезла. Тогда по ту сторону меня ждет дикий кайрош.
Вокруг царила тишина; ни единый звук не смел потревожить спокойствие дома. И только биение взволнованного сердца нарушало общее безмолвие. Его частые удары ощущались каждым миллиметром тела, раздавались эхом в ушах. Страх неизвестности душил все сильнее.
Хватит! Я должна узнать правду!
Решившись, я рывком открыла дверь и переступила порог. В комнате было пусто.
Я огляделась. Прошла к кровати, на которой оставила Эвис, и провела рукой по примятому покрывалу. Низкий раскатистый рык заставил меня обернуться.
У выхода, перекрывая путь к спасению, стоял кайрош. Вытянутую морду изрезали складки, в щерящейся пасти виднелись треугольные зубы. Полоска шерсти, идущая от головы до середины спины, вздыбилась и, казалось, едва не искрила.
— Эв?
Я отступила. Кайрош же, напротив, сделал шаг ко мне. Ступал при этом удивительно бесшумно.
Рык стал утробнее. Упругой волной он прокатился по комнате, накрыл меня и пробрал до костей.
— Эвис? — снова позвала я в отчаянной надежде.
В одиночку с кайрошем не справиться — даже Мак-Фордин это не удалось. Я могу позвать Хэйдена, его отцов, и вместе, уверена, мы победим. Но причинить вред именно этому кайрошу я не в силах.
Что же делать? Как сдержать ее, не убивая?
— Проклятье, Эвис! — выкрикнула в сердцах.
Я не знаю, на что именно надеялась. Если осколок души покинул тело, то Эвис — той Эвис, которую я пытаюсь дозваться, — больше нет. Но вдруг что-то изменилось во взгляде чудовища. Он стал осмысленным и… хитрым?!
— Ах ты, бесстыжая!
Не думая, я схватила ближайшую подушку и с силой запустила ею в зеленую морду. Кайрош пригнулся и низко рассмеялся.