К лицу вновь приклеилась маска отстраненного спокойствия. Я знаю, как выгляжу в такие моменты — в свое время потратила много часов перед зеркалом, чтобы отработать нужное выражение лица. В каждой черточке сквозит смиренное принятие собственной слабости, во взгляде — покорность воле Полуночной Матери.
С годами я научилась так мастерски держать эту маску, что, как сейчас, могла спрятать за ней даже боль и усталость.
— Выпей, — произнес колдун вместо приветствия. Мне в пальцы ткнулся пузатый бок маленькой склянки.
Голос у незнакомца оказался низковатый, но не хриплый, а словно бархатный. Чуть раскатистое произношение придавало звучанию северного шика. В снежной части Лунной империи ночи особенно длинные, а звезды в горах кажутся особенно яркими. Неудивительно, что именно там рождаются сильнейшие из колдунов. Закаленные ветрами, обожженные морозом и доведенные до совершенства самой природой.
Всего одно слово, а я уже знаю, кто стоит передо мной — любимец Полуночной Матери.
— Что это? — приняв флакончик, я огладила украшенные дутым рисунком бока.
— Зелье силы.
Я нахмурилась и посмотрела на колдуна. Он решил помочь? С чего бы? Темным незнакомо бескорыстие. И смотрящий на меня нефрит наверняка преследует свои интересы. Но какие? Что ему может быть нужно от слабого халцедона?
Вопросы закружили в голове, словно разозленные осы. На кончике жала каждой — яд. В основании крыльев — недоверие. Я не знала, какой из них задать первым. Мысленно следила за полосатым роем и уже почти определилась с выбором, как вдруг, неожиданно даже для себя самой, спросила:
— Кто вы?
Красивые, несмотря на кажущуюся жесткость, губы дрогнули в намеке на улыбку.
— Хэйден Морроубран.
Морроубран? Закрытый род северных колдунов? Но… но как…
— Подумаешь потом, — врезался в мои мысли голос нефрита. — Сейчас выпей зелье. Пока еще можешь стоять на ногах, — добавил он с усмешкой.
Я же вновь вскинула на него хмурый взгляд.
— Не думай, ведьма, что ты одна умеешь носить маски. Только если хочешь, чтобы в них верили, — учись не снимать их там, где тебя могут заметить.
— Почему вы помогаете мне, артиэлл?
Колдун не спешил с ответом. Несколько томительно-долгих секунд молчал, точно испытывая мое терпение, и лишь после этого произнес:
— Не терплю слабость, ведьма. А ты, — одним быстрым движением он схватил меня за ладонь и потянул вверх, поднимая халцедоновое кольцо на уровень глаз, — слишком слаба. Хватит позорить академию своим жалким видом! Выпей зелье и хоть на полдня притворись, будто достойна обучаться в этих стенах.
Будто достойна…
Слова обожгли меня почище раскаленного масла, попавшего вязкими каплями на незащищенную кожу. Я дернулась, высвобождая руку, и выдохнула:
— Ни ваши подачки, ни ваше осуждение меня не интересуют, артиэлл!