Голова кружилась сильнее, чем от вина. Кожа горела. И где-то на краю сознания мелькнула мысль — не правы те, кто говорит о холодности северян. Их горы укутаны снегами и льдом, но под толстым слоем тверди сокрыт огонь. Сильный и настолько яростный, что лишь истинным сынам севера под силу его укротить — остальных бы он выжег до серого пепла.
Не знаю, сколько длился поцелуй, для меня время будто растворилось в ощущениях. Но когда Хэйден все же отстранился, я едва устояла на ослабевших ногах. Он удержал меня и посмотрел с улыбкой. Теплой, открытой — такой, от которой в груди сладко стянуло.
Мы оба молчали. Вместо нас говорили наше сбившееся дыхание и взгляды, прикованные друг к другу. Нарушать момент звучанием голоса не хотелось, но я помнила об Ардене и не смела предаваться счастью, забывая о чужой боли.
— Мне нужна одна книга. Поможешь достать?
Хэйден внимательно выслушал мою просьбу. И пусть в детали вдаваться я не стала, он обо всем догадался сам: зная мой секрет, помня об интересе Ардена, Хэйден легко смог сложить мозаику событий. И так же легко он согласился помочь.
Той ночью я уходила спать окрыленная. Оказавшись в комнате, поймала выбежавшую навстречу Эвис и прижалась к ней щекой. Ящерица сначала заметно удивилась, а потом, будто что-то поняв, расслабилась и мягко коснулась меня лапой.
Позже, уже лежа в кровати, я все не могла перестать улыбаться. И кажется, даже во сне я продолжила это делать, ощущая на губах поцелуй северянина.
Утром я проснулась еще до колокола. Сходила в душевую, надела серую юбку из тонкой шерсти и плотную блузку с высоким воротником-стойкой. Волосы стянула лентой, обулась, накинула шаль и выскочила в коридор.
Сегодня я не спускалась по ступеням — летела, словно птица. Тело казалось удивительно легким. Холод не ощущался, будто его и не было вовсе. И впервые за очень долгое время я не могла — да и не хотела, если признаться по правде, — заставить лицо принять смиренное выражение. Все во мне пело, и любая маска, стоило только попытаться ее воссоздать, ломалась с треском.
Каблуки стучали звонко, радостно. Туфли с любопытством выглядывали из-под края юбки на каждый шаг и, будто красуясь, ловили солнечные блики отполированными носами.
Влетев в трапезную, я подошла к линии раздачи, встретилась взглядом с Раэлем — рыжеволосым парнем, что в свое время отправил меня к кэллеру, — и улыбнулась. Получила порцию кукурузной каши, горячий ягодный отвар с медом и направилась к нашему столу, еще пустому.
Позже ко мне присоединилась троица мэлов. Хитро поглядывая в мою сторону, они принялись подшучивать над неприлично счастливыми халцедонами. Старательнее остальных допытывалась Ллоса, надеясь выведать причину. Я молчала и только продолжала улыбаться. А потом словно обожглась — вздрогнула и неосознанно прижала руку к груди. Благо малы, увлеченные друг другом, не заметили секунды моей слабости.
Улучив момент, я украдкой оглядела трапезную и встретилась взглядом с Арденом. Он сидел безжизненным истуканом, и только его глаза полыхали голодным огнем. Черты лица заострились, стали тоньше, тени под глазами выглядели глубже. И даже отсюда я отчетливо различала проступившие желваки от сведенных челюстей.
Проклятье!
Если бы только я поступила в академию на год позже, Арден успел бы выпуститься до нашей встречи. Тогда бы разорванная связь не дала о себе знать: он бы женился на Мойре и со временем, я уверена, обрел бы с ней счастье. Но Полуночная Матерь рассудила иначе, и теперь Арден сжигает себя изнутри, неспособный противостоять откату.
Легкость, которую я испытывала с самого пробуждения, исчезла. Вместе с ней исчезло и тепло. Я поежилась, плотнее закуталась в шаль и обняла ладонями кружку с отваром.
Первое занятие прошло как в тумане. Дис-Мари рассказывала о внутренних блоках, которые нам предстояло освоить, чертила схемы и, применяя темную волю, заставляла квакать всех, кто, по ее мнению, слушал недостаточно внимательно. Меня недовольство магистра миновало, а вот Киган дважды воображал себя жабой. Причем каждый раз, влияя на него, Дис-Мари хмурилась.
На третий раз она остановила занятие и потребовала от Кигана, чтобы тот сопротивлялся. Мы притихли, с удивлением следя за происходящим и обмениваясь непонимающими взглядами. Обычно Дис-Мари не предупреждала о воздействии.
Киган кивнул, напрягся, едва не покраснел от стараний… и вновь заквакал. Лернаты засмеялись, магистр же, напротив, еще больше нахмурилась. Попросив Кигана задержаться после занятия, она вернулась к разговору о защитных блоках.
Следующим за темной волей шло занятие по тварям и маскотам, а после него лернаты всех цветов, подгоняемые звоном колокола, поспешили в трапезную. За обедом Ллоса все пыталась вызнать у Кигана, о чем с ним говорила Дис-Мари, но друг отмалчивался. Выглядел он при этом крайне задумчивым.
Я почти не вслушивалась в попытки Ллосы вызнать правду. Вместо этого искала взглядом Хэйдена. Однако на обед он так и не явился. На ужин, к моему беспокойству, тоже.
Неужели что-то случилось? Но что?