Эвис закатила глаза, всем видом демонстрируя, что уж она-то в курсе.
— А если их почувствуют? Здесь их скрывает тьма, сочащаяся из сломанных артефактов, но если мы выйдем из хранилища…
Топ. Топ.
Вместе с ответом мне достался лукавый взгляд.
— Их не почувствуют?
Топ.
— Но ты же… — начала я и замолчала.
Эвис не темная и не светлая. Может, она и не похожа на меня, но, судя по всему, ее темная суть — суть твари, созданной Полуночной Матерью, блокирует светлые всплески. Почти так же, как мой поцелуй блокирует действия приворотных зелий темных.
— Ты защитила их, — поняла я. — Защитила нас.
Эвис гордо переступила лапками.
— Но тебе самой это не опасно?
Топ. Топ.
— А ты сможешь их потом… вернуть?
Еще один насмешливый взгляд и один уверенный «топ».
Я улыбнулась. Кто бы ни пришел в хранилище и какие бы цели он ни преследовал, их все разрушила маленькая ящерица с душой хищника.
— Спасибо, Эв. И прости, что усомнилась.
Ящерица прошлепала к моим ладоням, забралась на них и мягко потерлась головой.
Через полторы недели территория вокруг академии укрылась первым снегом. Тонкий слой, точно кружево, устлал промерзшую землю, посеребрил ветки деревьев и кустов, уже почти лишившихся листвы. Стоило выйти на улицу, как ветер оставлял на щеках холодные поцелуи, которые в тепле начинали гореть.
Высокородные лернаты, все как одна, обзавелись меховыми муфтами. У сэл свисали вязаные многослойные муфты, украшенные вышивкой. Мэлы носили толстые перчатки и шарфы.
В трапезной все чаще пахло по-зимнему сладко: медом, брусникой, горячим вином и густым, томленным со специями рагу. Причем последний запах казался особенно дразнящим, и Киган, проходя мимо столов нефритов и сапфиров, с тоской глядел в их тарелки.
— Да ладно тебе, — улыбнулась я, подбадривая севшего рядом друга. — Это же просто еда.
— Ты говоришь так, словно никогда не знала в ней нужды, — заметил он. — Ну, или так — словно вареная картошка давно и прочно возглавляет список твоих любимых блюд.