— Игорь! — опять рявкнул папа, прерывая ликбез по пешим эротическим прогулкам, и Ковальчук стыдливо вспыхнул, а братец недовольно поджал губы.
Но, надо отдать ему должное, заткнулся.
— Я требую объяснений! — продолжил бушевать отец.
— Да ладно тебе, Виктор. — Высший хлопнул его по плечу. — Ну повздорили мальчики, с кем не бывает. Забыл, как сам чудил по молодости?
По молодости? Папа, по-моему, и сейчас не брезгует…
— Не забыл, — процедил он сквозь зубы. — Но время и место…
— Порой выбираем не мы, — вмиг посерьезнел высший. — Завязывай гневаться и морали читать. У меня мало времени.
— Конечно.
Кажется, до папы дошло, что для его праведного гнева тоже найдутся более подходящие время, место и компания.
— Ну а раз так… — Высший повернулся ко мне и неожиданно холодно улыбнулся: — Софья Викторовна, от лица Магического управления и Надзорного комитета прошу принять наши глубочайшие извинения за это недоразумение. Вы свободны.
— Что… — начали мы синхронно с Ковальчуком и оба же осеклись.
Взгляд высшего метнулся к нему:
— За отсутствием состава преступления дело закрыто.
И в руках шефа материализовалась безликая коричневая папка, в которую он тут же зарылся, судорожно переворачивая страницы. А я наблюдала, как меняется его лицо — от недоумения к неверию, а затем к ярости — и понимала, что меня тупо отмазали на высшем уровне.
Не оправдали — именно отмазали.
На душе заскребли кошки, к горлу подкатила тошнота. Стало вдруг так прашиво-препаршиво, что, когда Ковальчук поднял голову, я быстро отвела глаза, не решаясь на него посмотреть.
— Несчастный случай? — абсолютно лишенным эмоций голосом уточнил он.
— Так точно, — ухмыльнулся папа. — Отравление. Не зря всякие там призывы причислены к разряду особо опасных ритуалов.
— Ну, разумеется, — отстраненно кивнул шеф.
Мне было стыдно. Потому что и он, и Ян прекрасно понимали, что тут все гораздо сложнее, но из-за меня, из-за моей родни, дело теперь по-быстрому замнут. На поручика я тоже старалась не смотреть — опасалась увидеть на его лице тот же гнев, что недавно снедал Ковальчука.
— Я могу идти? — Горло перехватило, и я даже не заговорила — каркнула.
— Да, конечно. Если…