Кажется, я опять задумалась и пропустила вопрос, ибо мужик смотрел на меня выжидающе.
— А?
— Кто. Такая? — отрывисто произнес он хриплым голосом.
Не сексуально хриплым, как в дамских романчиках, а таким, заслышав который, хочется самоудавиться и бочком уползти в какую-нибудь дыру, да поглубже.
— Соня, — выдавила я.
Ну а что? Имя ему ни о чем не скажет, а я пока подумаю, что делать дальше…
Самое печальное, что на место преступления, куда меня вызвали, я таки прибыла. Одна полицейская машина, так некстати выросшая на пути, уже показатель. А значит, и незнакомец, чьи ладони я сейчас обильно заливаю потом, имеет отношение к расследованию. Полицейский? Следак? Преступник? Жертва? Хотя в нашем отделе жертвы обычно куда мертвее, но мало ли. Так или иначе, он связан с делом. И с Ковальчуком. Мне крышка.
Я украдкой поглазела по сторонам.
Ну точно. Частный дом на удивление деревенского вида — я думала, таких в черте города уже не осталось, — еще одна полицейская «лада» с мигалками, скорая, пара неопознанных автомобилей, а вон и «хендэ» моего ненаглядного шефа. Хорошо хоть из людей на улице только я и пострадавший мужик, есть шанс выкрутиться. Но как?
На забвение мне не хватит ни сил, ни умений. Да и если б хватило — Ковальчук заметит вмешательство, и тогда меня не то что уволят, а убьют к чертям.
Притвориться сумасшедшей? Все б ничего, и даже метлу, почти под корень всаженную в ветровое, как раз объяснит какая-нибудь крайняя степень безумия. Но в таком случае меня все равно под белы рученьки отведут куда следует, и наказания не избежать.
Надо давить на жалость.
На что нынче ведутся мужики? Барышня в беде?
— Оглохла?
Меня хорошенько встряхнули, возвращая к реальности. Да уж, такой и ребенка-лапушку не пожалеет, а во мне из милого разве что кудряшки, да и те, как говорит Ковальчук, «раздражающе рыжие».
— П-простите?
— Спрашиваю, что здесь забыла, Соня? И почему на метле?
Не в бровь, а в глаз.
Как ни странно, на помощь пришел давний совет сестрицы: не знаешь, что делать, — нападай.
Нет, драться я не собиралась, но словесное нападение и правда могло оказаться неплохой защитой. В конце концов, если передо мной представитель органов, он ведь должен представиться, верно? А если нет, разве я обязана отвечать на не пойми чьи вопросы?
— А вы сами, собственно, кто?
Наглеть и «тыкать» я пока не рискнула. Зато не упустила случая поморщиться и подергаться, дабы продемонстрировать, что мне тут как бы не очень комфортно висится.