Об этом я уже слышала, но теперь наконец дождалась подробностей.
— Он же попрощаться позвонил. Извиниться, что втянул. И встретиться отказался, мол, мне будет слишком тяжело, а ему еще надо успеть сделать нечто важное. Вроде как Каратели не помогли, так он и сам не промах. Ну я и решила посмотреть, на что он потратит последний день своей жизни. А он… в кафешку… с какой-то… еще и подарки ей…
Ольгу таки прорвало, и следующие пять минут мы одеревенело сидели на стульях, слушая невнятные бормотания сквозь поток слез. Наталья утешать дочь не спешила и даже не смотрела в ее сторону. Ян то краснел, то бледнел, но тоже не дергался. А я… ну, я и близких-то не умею успокаивать, а тут…
В итоге я все же потянулась через стол и легонько потрепала Ольгу по плечу. Это так ее ошарашило, что слезы вмиг высохли.
— Он стер мне память, — призналась я, глядя в огромные круглые глаза. — Я не помню ни его, ни нашу встречу, ни подарка. Он для чего-то использовал меня. И уж явно не предавал тебя.
— Правда? — сипло спросила Ольга.
— Правда.
— Он… — Она прокашлялась. — Он очень уверенно тебе что-то говорил. Склонялся близко-близко. А ты все хмурилась. А потом он достал из кармана эту побрякушку и… Ты вроде не хотела принимать, но он все говорил, говорил, и в итоге ты ее прям там же и нацепила.
— Как выглядела побрякушка, помнишь? — тут же оживился Ян.
— Я ж издалека наблюдала. Кулон какой-то. Или просто что-то на цепочке. Не знаю. — Ольга снова всхлипнула. — А потом я наткнулась на эту дуру, и нас на всю ночь… в обезьянник… а Антон у… у-у-ме-е-е-ер…
Мне было ее жалко, честное слово. Но несчастных жертв долбаных заговорщиков — еще жальче. А так же всех будущих случайных жертв, если мы все это не остановим. Так что, кивнув Яну, я поднялась:
— Соболезную. И большое спасибо, ты нам очень помогла.
— Да, спасибо, — спешно подскочил следом поручик.
Ольга только в очередной раз всхлипнула, а Наталья сладко улыбнулась:
— Не за что.
Но услуга оказана, пусть для этого ведьме всего-то и потребовалось приструнить дочь — все равно рано или поздно эта зараза объявится на моем пороге, источая аромат сена и мокрого дерева.
Это в одиночку Ян мог поговорить с ними без всяких условий, а мое присутствие автоматически привносило в дело элемент «платности». Однако ничего ему говорить я не стала ни до, ни после.
До — потому что не желала остаться за бортом. А после — какой смысл?
В любом случае, мы узнали много. Очень много. Осталось только со всем разобраться.
Плюс: по-моему, очевиден.
Минус: не уверена, что готова к таким масштабам происходящего…
Всякого насторожит, если ему скажут, что сегодня ему крупно повезло.