Ну и последнее — он мог и сам позвонить, однако почему-то молчал, что не то чтобы было так уж обидно, просто… нервировало.
В общем, куда ни кинь, всюду клин.
И все-таки нетрудно догадаться, чей номер я в итоге набрала. Потому что логика в таких делах бессильна.
Ян ответил после первого же гудка, словно ждал звонка и держал мобильник наготове.
— Я уж думал, родственники сослали тебя куда-нибудь в Тимбукту.
На лице помимо воли расплылась улыбка.
— Пытаются сослать в Питер, но я активно сопротивляюсь.
— Зря. Погодка там, конечно, так себе, но места красивые.
Я огляделась. Находилась я, скажем так, не в самой живописной части города, однако…
— Мне и тут нравится.
— И это правильно. — Поручик на мгновение умолк, в эфире раздалось странное шуршание, ворчание и, кажется, мат, а потом: — Где тебя подобрать?
— Что?
— Разве ты не за этим звонишь? Думал, мы продолжаем. Я как раз собрался выезжать, есть одна зацепка. Так где ты сейчас?
Зацепка — это хорошо. Оставалось надеяться, что она более внятная, чем моя.
— На перепутье, — вздохнула я. — Решаю, в какую сторону идти — к площади Боевой Славы или все-таки на вокзал…
— Тяжелый выбор, — хмыкнул Ян. — Топай к площади, подъеду через пятнадцать минут, если нигде не встану.
И только когда он отключился, а я послушно направилась дальше по Угличской, в голове что-то щелкнуло: на чем он едет, если машина вчера превратилась в груду металлолома?
— Папа? — неверяще переспросила я, когда мы тронулись.
Причем от ответа на мучивший меня вопрос я так обалдела, что даже не уточнила, куда мы, собственно, направляемся.
— Да, — скривился Ян.
— Мой папа?
— Ну не мой же.