— Очень сожалею. Я тоже питал большие надежды.
— Эдгар мне клялся, что это подлинник.
— Это искусная копия, мисс Плимптон. И ничего более.
— Значит, картина ничего не стоит? — в ужасе спросила она.
— Не обязательно, — заметил он, завязывая ленточку. — Есть арт-дилеры, которых она может заинтересовать. Могу вам даже посоветовать кое-кого, если пожелаете. Разумеется, вам дадут лишь малую толику того, что стоит настоящий Мэттью Рагби, но это все же хоть что-то.
Джеральдина Плимптон совсем пала духом. Она медленно подошла к стулу и тихо опустилась на него с отрешенным взглядом. У нее был вид человека, которому нанесли жестокий, предательский удар. Виктор Флитвуд изобразил сочувственную улыбку. Потом достал из жилетного кармана визитку и протянул ей.
— Попробуйте позвонить этому человеку, — предложил он. — Возможно, с ним вам и повезет.
Том Хоули называл себя «торговцем антиквариатом», но вся его коллекция состояла из кучи барахла — дешевых копий старинной мебели, низкопробной живописной мазни, домашней утвари, зачастую неясного предназначения, подержанных граммофонов, почтовых открыток, статуэток и прочих безделиц. Когда зазвонил телефон, ему пришлось сдвинуть в сторону кипу пыльных книг, чтобы добраться до трубки.
— «Антиквариат Хоули», — сказал он, вынув изо рта сигарету и оглядываясь в поисках пепельницы. — Чем могу помочь? — Он загасил сигарету в соусник «изысканного веджвудского фарфора».
— Том? Это Виктор. Вам удобно говорить?
— Здесь никого нет, если вы об этом.
— Хорошо. Я хочу провернуть одного дельце и направил к вам клиента.
— Звучит многообещающе.
— Более чем, друг мой.
Хоули закурил новую сигарету и стал внимательно слушать. Виктор Флитвуд стоял на социальной лестнице куда выше него, что вовсе не мешало им сообща обстряпывать сомнительные делишки. Хоули был низенький, плотный, неряшливо одетый тип. В петличке засаленного пиджака он носил искусственную гвоздику. Чем дальше он слушал, тем сильнее разгорался его интерес. Вскоре он начал похихикивать.
— А вы точно уверены, что этот, как его там, художник — не фальшивка?
— Рагби. Мэттью Рагби. Абсолютно точно.
— Сколько мне предложить за него старой кошелке?
— Начните с двухсот пятидесяти, но будьте готовы подняться до четырехсот.
— Четыре сотни! — воскликнул Хоули.
— Она стоит в десять раз больше, поверьте мне, Том. Если дело выгорит, вы не только вернете назад свои деньги, но и, с учетом обычных комиссионных, получите в итоге кругленькую сумму. На сей раз мы сорвем джекпот.
— Тащите эту леди сюда!