— … на самом деле ничего ужасного не произошло…, - продолжала распинаться Таня, время от времени бросая злобные взгляды на невозмутимо крутящего баранку водителя. Честно говоря, смысл Таниных слов, если он был, до меня доходил с трудом. Да и вообще её речь я воспринимал урывками — в голове крутились свои мысли. Крутились с бешеной скоростью, но, как водится в таких случаях — без особых результатов. Среди них даже было мелькнула идея захватив эту маньячку-террористку в заложницы, потребовать у водителя остановиться и выпустить меня. Вот только нет у меня при себе ничего такого, что могло бы мгновенно оборвать жизнь человека — ни пистолета, ни даже ножа. Не душить же подругу в конце концов? Хотя, придушить её за такое вот привалившее счастье не помешало бы… Уж удружила, так удружила. Жаль, что я не могу убить человека… Даже в такой ситуации… А может, могу?…
— … Ты успокоишься, возьмешь себя в руки, и поймешь…
Что я пойму? Что я дурак? Уже понял. Кстати, очень может быть, что убивать меня никто не собирается… По крайней мере сейчас. Предложение солидной оплаты за предстоящую работу — это был пряник. А вот теперь мне продемонстрировали и кнут. Если что не так — сдадут меня, как соучастника, а то и организатора убийства высокого должностного милицейского чина. (Хотя, хрен их знает, этих ментов… Может, у них и невысокие должностные чины на 'Лексусах' ездят…). А убийцы милиционеров долго не живут. Вешаются почему-то в камерах… Наверное, совесть их сильно мучит… Тут мои мысли в очередной раз перескочили на другую колею:
Кстати, убийцы милиционеров к тому же и отыскиваются очень быстро. В отличие от убийц какого-нибудь Васи Пупкина, которых искать нафиг никому не нужно… Так что для меня сейчас лучшим вариантом было бы исчезнуть из страны. Есть ещё, конечно, Интерпол… Но это всё долго и не так просто. Вот, значит, какой расчёт… Машину бросят где-нибудь в тихом переулке. 'Пальчиков' моих тут осталось видимо-невидимо… В том числе и на сумке с оружием… Да уж: попал, так попал… Кстати, змейка то на сумочке осталась расстёгнута. А там должно, кроме выброшенного в окно автомата, лежать что-нибудь ещё. Ну да… А что я могу из этого 'чего-нибудь ещё' применить? Разве что ручную гранату, если она там есть. И то, пока на ней усики чеки разогнёшь… А пистолет я скорее всего даже не смогу снять с предохранителя. Потому как не знаю, где этот предохранитель находится. Я ж не Рэмбо какой-нибудь. Всё мое знакомство с оружием ограничено двумя годами срочной службы, проведённой в обнимку с автоматом Калашникова.
Между тем машина, вопреки моим ожиданиям не торопясь, но и ни разу не остановившись проследовала через полгорода в промзону, и, так же не останавливаясь и особо не сбрасывая скорости, проехала через распахнутые ворота на какую-то заброшенную площадку, огороженную бетонным забором. На одной из створок ворот большими буквами белой краской было выведено слово 'ПРОДАМ'. Судя по возвышавшимся за забором то тут, то там густо поросшим молодыми деревцами кучам строительного мусора, при Советской Власти тут был какой-то завод. Сейчас его оборудование уже давно порезали и сдали в металлолом, а цеха разобрали на стройматериалы. Теперь людям, купившим завод, осталось только завершить свою блестящую финансовую операцию, продав территорию под строительство какого-нибудь торгового центра, который будет продавать китайский ширпотреб. В другое время я бы по этому поводу возмущался про себя немного — 'за державу обидно', но сейчас мне было не до печальной участи нашей экономики. Моя участь, сулящая стать не менее печальной, волновала меня гораздо сильней.
'Волга' немного попетляла среди рукотворных гор, и остановилась напротив выделяющегося ярким пятном среди всей этой унылой картины запустения и разрушения весело блестящего лаком вишнёвого микроавтобуса с тонированными стёклами. 'Мерседес-Вито' по моему… Да, точно. Неплохая машинка для средней семьи. И на море съездить, и холодильник на дачу перевезти…
Боковая дверь микроавтобуса отъехала в сторону, и на поросшую жухлой травой щёбёнку выпрыгнул высокий загорелый блондин лет сорока от роду, спортивного телосложения, одетый в голубые джинсы и чёрную футболку, поверх которой была накинута чёрная же ветровка. Из особых примет у блондина имелся тонкий косой шрам на левой щеке. Чем-то этот тип смахивал на Дольфа Лунгрена. 'Истинный ариец. Любимец женщин и расистов' — оценил я внешность блондина. За любимцем женщин на белый свет из недр 'Мерседеса' с пыхтением вылез коренастый лысеющий шатен среднего роста с рублеными чертами лица. Тут с возрастом было сложнее — могло быть и тридцать лет, а могло и пятьдесят. Есть такие люди — быстро стареют, но потом долго держатся на одном уровне. На этом тоже были джинсы — только серые. И старый растянутый турецкий свитер. Я таких свитеров уж лет пять не видел. Интересно, где он его выкопал? Оба подозрительных типа (а для меня сейчас все 'типы' были подозрительными) остановились перед микроавтобусом, явно ожидая, пока вновьприбывшие (то есть мы), выйдут из машины.
Первой из 'Волги' выскочила Таня, прихватив свою драгоценную сумку. Пока она покидала машину, водитель обернулся ко мне. И куда делся дворецкий из старинного дворянского рода? Сейчас на меня абсолютно пустыми глазами смотрел совершенный отморозок. 'Таксист' выразительно кивнул мне на дверь. Ага. Вот и сбывается моё страстное желание покинуть машину. Правда, не совсем так, как я планировал. Но делать нечего… Выйдя из машины, я огляделся вокруг, нагло игнорируя стоящих перед 'Мерседесом'. Они, кстати, на моё появление тоже никак не отреагировали. Можно подумать, им сюда каждый день привозят незнакомых людей. Хотя… Место такое, что могут и привозить. Под этими кучами мусора можно столько трупов спрятать — мама не горюй!
Игнорировать то я новых действующих лиц на сцене разыгрывающейся драмы игнорировал, но краем глаза за ними следил, одновременно лихорадочно обдумывая сценарий возможного бегства. Если сейчас резко рвануть с места, то в скорости со мной смогут соревноваться, пожалуй, только Ариец да наш водитель. Вот только сумка на переднем сидении 'Волги'… Пуля меня догонит в любом случае. Да и у Арийца ветровка характерно оттопыривается… Пока я так размышлял, из-за спины раздался преувеличенно бодрый голос Тани:
— Ребята, это Макс. Я вам о нём говорила. Макс, это Карл, — Таня, поравнявшись со мной, указала рукой на блондина. Тот, сделав пару шагов вперёд, протянул мне руку, склонив голову, и зачем-то ещё раз представившись:
— Карл.
— Максим, — я с недоверием ответил на рукопожатие, одновременно прикидывая, а не подходит ли этому красавцу по размеру халат в Таниной спальне. Вроде нет. Если на меня он великоват, то на этом культуристе, пожалуй, будет трещать по швам. Удивительно всё же устроен человек. Жизнь висит на волоске, а я тут выдаю сцены ревности по отношению к девушке, у которой передо мной, положа руку на сердце, нет никаких обязательств. А может, это только я так устроен, а остальные все вполне нормальные?
Поздоровавшись со мной, Карл отступил назад, а Таня указала на второго мужичка:
— Это Влад.
Влад тоже полез ко мне с рукопожатием. Его ладонь, в отличие от здоровенной лапы Арийца, оказалась мягкой, узенькой и потной. Когда наши руки разомкнулись, я с трудом удержался от того, чтобы рефлекторно не вытереть руку о брюки. Этот вряд ли мог оказаться в спальне такой женщины, как Таня. Хотя… От этих женщин всего можно ожидать.
В это время сзади хлопнула дверь 'Волги', и раздался хруст щебёнки под чьми-то шагами.
А этого придурка, — Таня мотнула головой мне за спину, в очередной раз злобно зыркнув на стрелка-водителя — зовут Ян.
Я, предвидя, что этот отморозок тоже захочет пожать мне руку, сделал пол-оборота влево, чтобы и его видеть, и своих новых знакомых из виду не упускать. Однако… Ко мне приближался не бандюк, только что хладнокровно устроивший кровавую бойню, а рубаха-парень с улыбкой до ушей, демонстрирующей блестящую работу стоматологов. Как будто прямо из рекламы зубной пасты. Гм… Все мы носим маски, конечно… Вот только зачем их менять так часто?
— А что за фокус опять выкинул наш весельчак? — поинтересовался у Тани Карл. 'О! 'Опять'! Так для него такие подвиги не впервой! Господи! С кем я связался!' — мысленно схватился я за голову.
— То, что этот клоун вытворяет… — с негодованием фыркнула Таня.
— Я попросил бы! — тут же возмутился подошедший к нам водитель.
— Вот именно, что клоун, — если бы взглядом можно было прожечь дырку, Таня, несомненно, сейчас так бы со своим собеседником и поступила. Мне и так показалось, что его одежда чуть задымилась. — А как тебя ещё назвать после этого?