Сработал накопленный опыт. Средневековый. Кусками из других историй, эпизодов. Не в форме: вот я повспоминал, подумал, сравнил, оценил, запланировал, отдал приказ, проверил исполнение...
Фигня. Минут для "подумать" - есть. Но думать - нечем. Полное сотрясение. Не мозгов - мыслей. Все - в разные стороны. Потом отражаются от стенок черепушки и гасят друг другу. Поглядели бы вы на картинку интерференции с дифракцией! В моих мозгах. В ту минуту.
***
Обезьяна, свалившаяся с дерева, радуется:
-- Были бы мозги - было бы сотрясение. А так - ничего.
Вот именно - "ничего". Одни ощущения.
***
Я глянул в щель приоткрытой двери. Процесс завершился. Софочка, благодушно отругиваясь, пыталась перевернуться и слезть со стола, обещая присутствующим "следующий раз". Когда и у них вырастет. Я шагнул на порог в предбанник.
-- Кончил? (это - десятнику) Кляп. Ей. В грызло. Живо.
-- Э-э-э... Но...
-- Тебе помочь? Исполнить приказ?
Софочка сообразила быстрее. Сразу завопила, завозилась энергичнее, свалилась со стола. Снова заорала - стукнулась коленкой. Тут и мои "добры молодцы" проснулись. Навалились на неё гурьбой.
-- Локти - вязать. На голову - торбу. На тулово - простыню. Живо.
Как же там, в Киеве, Степанида свет Слудовна приговаривала: на ручки, на ножки, на глазки, на ротик... У неё шесть рушничков получалось. Я чего-то забыл?
Софочка лягалась и кусалась. Ей, тайком от меня, хорошенько приложили по почкам. Начальство не увидело, а она успокоилась. Оглянулся в мыльню. Ростислава так и сидела поджав коленки, на лавке. Только глаза огромные смотрят.
-- Эту - так же.
Она и не сопротивлялась.
Два увязанных куля под стенкой предбанника. Десяток взволнованных, сгорающих от любопытства юношеских рож. Оделся, затянул портупею.
Подумал.
Ничего не придумал.
Тогда...
-- Ты и ты - со мной. Одевайтесь. Теперь - всем...