— Я сейчас, Аля, — сказал Андрей, выходя из гостиной.
В прихожей Кобзев закурил. Предложил сигарету Андрею.
— Кури, старик, это «Кэмэл», настоящий, не финская подделка. Один запах чего стоит!
— Я бросил.
— Извини. — Кобзев затянулся, выпустил большое кольцо дыма, а сквозь него уже — несколько меньших колечек. — Видишь ли, друг, меня просила поговорить с тобой Таисия Саввишна: она добыла для тебя должность преподавателя в училище, почти рядом с Москвой, если не сказать в самой белокаменной, но не знает, как уговорить тебя не отказываться от нее, от должности то бишь. Я пообещал ей. Ну как твоей теще откажешь? Давай посидим пару минут для виду, после чего мне не стыдно будет смотреть в наивные глаза Таисии Саввишны. — Он снова затянулся и снова проделал ту же комбинацию с колечками дыма. — А ты и в самом деле, старик, намылился уехать к эскимосам?
— Да, я уезжаю. Только не к эскимосам.
— Это я так, для словца. — Кобзев усмехнулся. — Ты извини, я не в свое дело лезу, но так, от себя, замечу: глупо! Во-первых, глупо самому забиваться в глухомань, а во-вторых, ты решаешься увезти с собой девчонку, что вдвойне глупо.
— Почему же, позволь спросить?
— Старик, ну не мне же разжевывать тебе.
— А кому?
Кобзев тяжело вздохнул и погасил окурок о подошву своего ботинка.
— Алю я знаю с пеленок. И это позволяет мне сказать тебе: не сможет девчонка, не выстиравшая в своей жизни даже носового платка, не приготовившая даже яичницы, привыкнуть к тамошней жизни. Где она сделает прическу? Где возьмет деньги на наряды? Если ты всего этого не понимаешь, мне остается лишь пожать плечами и откланяться.
Ястребень в ответ только усмехнулся. После паузы сказал:
— Тебе и в самом деле не будет стыдно смотреть моей теще в глаза. — И стал искать на вешалке свою куртку.
В прихожую заглянула Аля.
— Ты еще здесь? А мне показалось, что хлопнула дверь.
Кобзев заторопился в комнату. На ходу бросил:
— Там, кажется, заскучали без меня. Ишь как стало тихо. Пойду развеселю честную компанию.
Аля проводила Кобзева взглядом. Когда он ушел, выключила свет, спросила, прижавшись к мужу:
— О чем он говорил с тобой?
— Уговаривал остаться в Москве.
— А ты?