— Я хочу исцелиться, но одна ночь…
— Одна ночь не сможет все исправить. — Она подняла голову.
— Когда я увижу тебя? — Лукас отпустил ее, и Эва тут же спрятала руки в карманах своей формы.
— Ну, я работаю завтра…
Он хмыкнул, натягивая куртку.
— Я предпочел бы вне больницы.
— О-о-о. — Она приподняла брови. Голос ее стал чуть выше от волнения. — О. Кажется, мне нравится эта идея.
Свет вспыхнул снова, заливая коридор яркими лучами. Эванджелина прищурилась, и Лукас снова хмыкнул.
— Идем, я довезу тебя до дома, и мы что-нибудь решим.
Он махнул рукой в сторону лестницы. Эва улыбнулась, щеки ее порозовели. Она быстро пошла наверх, но Лукас остановился. Обернувшись, он бросил последний взгляд на дверь бельевой. Сердце сжалось.
— Прости, — сказал он тихо.
— Лукас? — позвала Эва.
Он не ответил, просто развернулся и побежал наверх, перепрыгивая через ступеньки, пока не оказался рядом с ней. Наклонившись, он вдохнул ее запах — напоминание о том, что все хорошо, что можно идти перед.
— Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо еще в больнице, а я даже не знаю твоей фамилии, — сказал он серьезно.
Эва остановилась, ее шоколадного цвета глаза встретились с его глазами.
Они смотрели друг на друга, а потом она приподняла в улыбке уголок губ.
— Я была рождена Эванджелиной Росси, но когда я… — ее улыбка потускнела. — Когда я уехала… я стала Белл.
Эванджелина Белл.
Имя, скрывающее прошлое, имя, которое ему хотелось повторять снова и снова.
— Тебе было жать отказываться от фамилии отца? — спросил он и тут же пожалел об этом.
Ее улыбка совсем пропала.
— Я похоронила это имя, когда похоронила папу.