— Ч-что? — пробормотала она, и это только разозлило его сильнее.
— Вещи. Вы стирали? Где тот грязный мешок? — Каждый вопрос был почти рычанием.
Девушка сжалась, съежилась под этим хмурым взглядом.
— Я спустила все вниз, сэр.
Его челюсти сжались. Лукас попытался взять себя в руки, попытался снова начать дышать. В конце концов, девушка не знала, ее вины здесь не было. Он сжал пальцами переносицу.
— Отведите меня.
Она вздернула голову при звуке его резкого голоса, уголки ее губ задрожали.
— Вниз?
Он кивнул.
— Я кое-что забыл. Мне нужен тот мешок.
Они быстро и молча дошли до бельевой. Гнев мужчины наполнял пространство между ними. Эванджелина пыталась не задумываться о том, почему он в такой ярости. Она пыталась не замечать слез, которые наполняли его глаза и тут же исчезали в пламени гнева. Эва совершенно определенно не хотела задумываться над тем, как привлекателен доктор Принс, или как мокрая рубашка облегает его тело. Не хотела замечать, что мокрая ткань подчеркивает мышцы его груди, и что упавшие на глаза темные волосы делают доктора моложе… мягче. Она не должна была об этом задумываться, только не тогда, когда его пронзительный взгляд, казалось, готов был ее убить.
Она открыла дверь и махнула рукой. Мужчина прошел мимо нее и остановился, глядя на две серебристые металлические двери. На одной была надпись «Мусор», а на второй «Белье».
— И где мешок? — процедил он сквозь сжатые зубы.
— Я же сказала вам, я спустила его вниз. — Она ткнула пальцем в дверь с надписью «Белье».
Он сжал руки в кулаки, гнев готов был вырваться наружу.
— Вы напугали меня в раздевалке.
Он посмотрел на нее.
— Куда спустили?
Она удивилась, что доктор, который проработал в клинике так много лет, почти не имеет представления о том, как все работает. Но потом она взглянула на его дорогие брюки и блестящие туфли и подумала о том, что доктора вряд ли уносят белье и делают уборку в раздевалках.
— В подвал. Все пять этажей имеют спуски. Все пять этажей в конце ночной смены сбрасывают туда белье и мусор. Если вы что-то потеряли в том мешке, боюсь, это пропало.
Она говорила чуть тверже, чем обычно, но доктор Принс сник — стал каким-то безжизненным — и ее сердце смягчилось.
— Пропало, — сказал он тихо. Проведя руками по лицу, доктор посмотрел на нее пустым, ничего не выражающим взглядом.