Я наклоняюсь вперед и быстро двигаю пальцами:
«Мне следовало выразиться яснее в больнице, и я приношу извинения за свое поведение. Я не жалею о том, что спас тебя, Вейда. Я рад, что ты выжила».
Она не сводит с меня глаз, пока говорит со мной на единственном языке, который мы знаем:
«Но ты не рад тому, что жив?»
«Это сложно».
Она слегка улыбается перед тем, как продолжить:
«Я всегда считала сложные части своей жизни любимыми. Если бы все было просто, то думаю, я бы умирала со скуки большую часть времени».
«Ты не имеешь понятия, о каком уровне сложности я говорю».
«Ну ладно, расскажи мне, будь любезен».
«Нет».
«Почему?»
Она хмурится, и я ненавижу, что замечаю, как ее веснушки расплескиваются по щекам, и как она надувает губы, когда на них не играет улыбка. Я быстро встряхиваю головой.
«Я даже не знаю тебя».
«Что ж, я тоже тебя не знаю, тем не менее, это не помешало тебе выпрыгнуть перед машиной, спасая мою жизнь».
Я понимаю ее точку зрения, но не хочу, чтобы она знала о моей.
«Просто могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?»
«Ну, мы можем, но я все равно вернусь к этому разговору, когда мы закончим другой».
«Любопытство сгубило кошку», — ухмыляюсь я.
«Верно, но уверена, если бы мне снова грозила смерть, ты бы нашел способ спасти меня. И поэтому я буду пользоваться своими шансами на любопытство».
«Ты не знаешь, когда остановиться, да?»
«Я могу потратить на это весь день».
У меня дергаются губы, и я хрущу костяшками пальцев.