Тем не менее, под личиной монстра все еще можно было узнать Тео. При других обстоятельствах эта позиция — под ним, его руки, касающиеся моих — была бы божественной. Всего двадцать четыре часа назад это было всем, чего я хотела, и именно тем, чего я ожидала — без меха животного, конечно. И борьбы. И предательства.
Внезапно эта мысль вернула меня обратно в этот момент. Я вспомнила, как была на него зла, и это чувство тотчас заменило страх.
— Ты, — прорычала я ему в лицо, пока он сидел на мне верхом и удерживал. — Ты заслуживаешь этого. Ты предал меня. Ты приставил кинжал к моему горлу.
— Я предал тебя? Ты не можешь говорить это всерьез.
Я боролась с его хваткой.
— Тео, отпусти меня!
— Нет, пока не изменишь меня обратно. Я не могу вернуться в замок, Ана. Они будут искать меня. Вся деревня скоро будет здесь.
— Пусть ищут. Меня это не волнует. Надеюсь, они найдут тебя и увидят, какое ты чудовище.
На короткий миг он казался поверженным.
— Ты ведьма. Разыскиваемая преступница. Все твои слова были ложью.
Его дыхание было так близко к моему лицу, что я могла чувствовать его тепло. Это вернуло меня назад к прошлой ночи, где мы прятались в тени замка, и его губы прижимались к моим.
— Я не ведьма, — сказала я, мой голос такой мягкий и слабый от рыданий, застрявших в горле. Я так отчаянно хотела заглянуть в его глаза, чтобы увидеть, как они смотрят на меня в ответ, но пропасть черноты была слишком глубока.
Голоса вдалеке отвлекли нас от наших интенсивных свирепых переглядываний. Охотник за головами и его свора были рядом.
— Кто это? — запаниковал Тео. Он поспешил прочь от того места, где удерживал меня, будто забыл, что я могу сбежать, если мне представится такая возможность. Он закрыл лицо руками, словно это могло его спрятать.
— Охотники за головами. Они хотят меня убить.
Он резко повернул голову ко мне так, будто это шокировало его. Он все еще беспокоился обо мне? Неужели эта новость была для него пугающей? Даже после того, как он угрожал превратить меня в самого себя. Что, как он думал, случится со мной?
— Ты была приговорена к смерти? — спросил он.
Я засмеялась.
— Вынесение приговора требует судебного разбирательства. Они считают меня злой, и этого для них достаточно. Все, что им нужно, чтобы получить свою награду — моя голова.
Тео уставился на меня, свирепо нахмурив брови. Я не буду извиняться за драматизм или красочность. Я видела кожаный мешок, предназначенный для моей головы; это было мерзко.
Его взгляд не дрогнул, и я поняла, что он хочет знать, что я сделала, чтобы заслужить такую судьбу. Я не доставлю ему такого удовольствия.
— Послушай, Тео, — продолжила я, вставая и стряхивая опавшие листья и боярышник со своего плаща. — Они не будут колебаться. Если они увидят меня, то без вопросов вонзят стрелу в мое сердце. Они не будут ждать и не позволят мне говорить. Они слишком боятся того, что я могу с ними сделать. Поэтому, если они найдут меня, то через несколько секунд я буду мертва, и ты застрянешь в таком облике навсегда. Я не знаю, где ты найдешь другую волшебницу… или ведьму, — прорычала я, — чтобы изменить тебя обратно.