Иду на кухню, хватаю трубку. Слышу:
«Десятая батарея! Дежурный по батарее сержант Донцов!»
«Командира батареи к телефону! Срочно!» — командует Витя.
И, через несколько секунд:
«Временно исполняющий обязанности командира батареи старший лейтенант Шабельник.»
«Алло, Шабельник, это Витя.»
«Добрый день, Витя. Я слушаю,» — в голосе Шабельника — непривычное почтение.
«Короче, Шабельник. У меня здесь Мельник и Кондырев. По важному делу. Ты там сделай так, чтобы никто не шелестел и всё такое прочее…»
«Да, Витя, всё будет сделано, не беспокойся!..» У меня просто челюсть отвалилась: это ж неподкупный бравый гусар Шабель тут перед Витей каким-то на цырлах стоит! И уже начинаю понимать, что этот Витя ни какой не «какой-то», а часть сложной, серьёзной и пока совершенно не известной мне системы.
«Ну что, Кондырев? — орёт из комнаты Витя. — Может, ещё кого-нибудь хочешь услышать? Резуна, например?»
«Так он же в Белой Церкви служит, — отвечаю. — Давным-давно перевели.»
«А что, в Белой Церкви телефонов нет, что ли?» — и опять диск накручивает.
Когда на том конце провода отвечают, снова снимаю трубку. И слышу ненавистный голос ненавистного Резуна.
«Капитан Резун у аппарата!»
«Привет, Резун. Это Витя…»
«А, добрый день, Витя,» — и голос Резуна становится как две капли воды похож на голос Шабельника минуту назад.
«Ну что, как служится, Резун? Не обижают на новом месте?»
«Да всё нормально, спасибо… Только знаешь, Витя?..»
«Чего?»
«Тут начальник штаба кровь портит…»
«Фамилия?»
«Подполковник Ветров.»