Эйбер вздохнул с явным облегчением.
— Ну, достаточно, — признался он. — Карты легли совершенно поразительным образом. Я не думал, что кто-либо сумеет противостоять одновременно и отцу, и Локе.
Так, значит, Фреда о чем-то умолчала, когда читала мое будущее. Противостоять Дворкину и Локе? Что-то мне не нравится, как это звучит. Противостоять в чем?
Несмотря на свое скептическое отношение к талантам Фреды, я был заинтригован.
— Фреда ничего мне не сказала насчет того, что я буду противостоять отцу и Локе, — нарочито спокойно произнес я.
Эйбер судорожно сглотнул, и у него округлились глаза.
— Не сказала?
— Нет.
Воцарилось неловкое молчание. Я терпеливо Ждал, скрестив руки на груди. Эйбер переминался с ноги на ногу, и чувствовалось, что ему не по себе. На меня он не смотрел. Напротив, он посматривал на коридор, словно прикидывал, не удрать ли ему отсюда, и побыстрее. Несмотря на все это, Эйбер мне нравился. И мне казалось, что он вполне искренне мне симпатизирует.
А Эйберу сейчас отчаянно хотелось взять свои слова обратно и подступиться к делу с другой стороны. Пожалуй, Фреда проделала бы это легко и непринужденно — просто сменила бы тему беседы. Или заявила, что она устала, и отправилась спать. Этого вполне хватило бы, чтобы выйти из игры в кошки-мышки, раз уж выиграть не удалось. А бедняга Эйбер — превосходная мышь.
— Ну так? — с нажимом поинтересовался я, решив, что подождал достаточно. Как правило, в таких играх преимущество за тем, кто спрашивает. — Что же она сказала?
Эйбер изумленно взирал на меня, а потом вдруг сказал:
— Ты и вправду хорош. По чести говоря, я думал, что ты всего лишь солдат. Но Фреда сказала правду.
— Я и есть всего лишь солдат.
— Нет. Ты даже Фреду можешь обыграть. Она была права. Я думал, что она спятила, но теперь я и сам вижу, что она права. Ты и вправду — ходячая угроза для Локе. И для нашего отца — тоже. А может, и для всех нас.
— Ну так что же она сказала? — вновь спросил я.
— А, ладно. Думаю, вреда с этого не будет. — Эйбер вздохнул и отвел взгляд. — Вы с Локе сцепитесь. И ты победишь.
— А что отец?
— И его тоже.
— Фреда увидела это в своих картах?
— Да.
— Чушь собачья!