— Мисс, я настоятельно рекомендую вам отпустить задержанного, если не хотите отправиться в отделение вместе с ним.
— Лили, прошу, сейчас же, найди возможность и пошли сову Дамблдору, объясни вкратце, что произошло. Это важно, слышишь, Лили? Это очень важно.
— Хорошо, я отправлю Едвигу, как только мы доберемся до дома. Мама, вызывай такси, быст…
Окончание фразы я не расслышал, так как Кингсли аппарировал.
Прибыли мы сразу в какую-то комнату. Она была темная, без окон. Металлический стол, прикрепленный к полу, стул, светильник испускающий тусклый свет (наверное, заклинание давно не обновляли). И, в общем-то, все. Кингсли буквально швырнул меня на стул.
— Палочку выложи.
— У меня нет ее с собой, — меня била мелкая дрожь.
— Значит, ты беспалочковой магией на таком уровне владеешь? — в голосе аврора звучала издевка.
— Да, владею. Это запрещено законом?
— Шеклболт, что за бардак здесь творится? — голос принадлежал пожилому мужику с жестким лицом покрытым шрамами, который зашел в комнату через неприметную дверь в сопровождении странного организма: маленького, толстого и в котелке на голове.
— Старший дознаватель Корнелиус Фадж, — соизволил представиться организм, — А это, — небрежный кивок в сторону мужика, — старший аврор Аластор Грюм. Представьтесь.
— Северус Снейп, ученик шестого курса, Хогвартс.
— Врешь, применение магии несовершеннолетним не было зафиксировано. — Грюм рывком развернул стул, на котором я сидел, и навис надо мною, облокотясь на подлокотники с обеих сторон. — Может, ты еще скажешь, что у тебя спонтанный выброс был?
— У меня действительно спонтанный выброс был, если не верите, примите за сказку.
— Руку покажи, гаденыш, левую, если намеков не понимаешь.
— А стриптиз мне тут не устроить?
Если честно, я не думал, что он может меня ударить. Но он ударил. В тот момент, когда его кулак соприкоснулся с моей скулой, пружина внутри меня распрямилась. Что-то, рвануло из меня. Этих… отбросило к стене, существенно приложив к ней спинами. Прикрученный стол оторвало от пола, и он полетел в том же направлении, что и господа авроры.
Вокруг бушевала магия, мощнейшие потоки образовывали завихрения, пытаясь добраться до онемевших от ужаса людей. Первым сориентировался как ни странно Фадж. Ухватив стол, он перевернул его ножками к стене, сделав своеобразный шит, и первым же нырнул в это своеобразное убежище. Гулко матерившийся Грюм, схватив за шиворот застывшего Шеклбота, швырнул его к дознавателю, и быстро последовал за напарниками. В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и внутрь помещения ворвался Альбус. Громко выругавшись, он в три прыжка оказавшись возле меня, крепко обхватил, притянув к своему телу одной рукой за талию, а другой, обхватив за затылок мою голову, прижал ее к своей груди. Я еще успел заметить, что бушевавших в комнате стихий стало уже две.
— Дыши. Дыши вместе со мной, Севи, ты же слышишь, как я дышу. Давай, малыш, ты справишься. Вдох. Выдох.
В какой-то момент нас подняло в воздух. Я это понял из-за того, что светильник вдруг оказался за плечом Альбуса. Только светил он сейчас не в пример ярче.
А потом я услышал голос, женский голос, он нашептывал мне что-то на языке, которого я не знал, поэтому не мог понять, о чем она говорит. Но этот голос… Я сосредоточился на нем, я купался в наслаждении, которое он мне доставлял. Альбус сильнее сжал руку на моем затылке, мне показалось, что он дрожит от напряжения. Голос продолжал звучать в моей голове, он звал меня за собой и мне так хотелось пойти за ним, увидеть его обладательницу… Нельзя! На меня словно вылили ведро ледяной воды. Нельзя позволить Ей взять на до мною верх, но и просто так уйти нельзя. Та, чей голос я сейчас слышал, очень обидчивая дама. И тогда я начал мысленно просить ее. Я сам не понимал, о чем я прошу. Ничего конкретного в моих просьбах не было, но они были услышаны. Моей щеки словно коснулись холодные пальцы и наваждение исчезло.
Я не знаю, сколько это продолжалось. Для меня прошли дни, года. А может несколько минут. Когда мы начали медленно опускаться на пол, я понял, что все закончилось. Шепот крестного, словно вливал в меня крохи силы, которой во мне не осталось вообще.